А когда наступила пора ложиться спать…

Я на мгновение прикрыла глаза и улыбнулась.

Когда наступила пора ложиться спать, мы вели себя совершенно обыденно, и мне это понравилось. Честно говоря, я нуждалась в этом. Никакого сексуального напряжения или нарушения личных границ. Никакой борьбы с внутренним зверем или удержания обороны. Мы вели себя просто… естественно. Обычно.

Мы все посидели перед сном в гостиной, потягивая чай, который Найфейн любезно для нас приготовил в качестве компенсации за то, что не помогал с ужином или уборкой. Я хотела его остановить, но Хэннон сказал, что Найфейну следует немного подвигаться, чтобы сохранить гибкость тела. Приготовление чая не отняло бы у него много сил. Вкус чая получился немного странным, но чего можно ожидать от парня, у которого всю жизнь были слуги?

Чувствуя себя в высшей степени расслабленными, мы все отправились спать. Сейбл легла на кушетке, а я помогла Найфейну устроиться в моей кровати на спине, все еще покрытой повязками. Покончив с этим, я пересекла комнату, чтобы переодеться в свою пижаму.

– Мне закрыть глаза? – спросил он низким и мягким голосом.

Свет свечи мерцал на его острых скулах, отбрасывая тень на его глаза. Я пожала плечами, потому что, честно говоря, меня не беспокоила мысль о том, что Найфейн увидит меня голой, и начала переодеваться так же, как если бы делала это при Сейбл. Хотя я не могла видеть его глаз, я чувствовала, как Найфейн отслеживает каждое движение, наблюдая, как я убираю вещи и направляюсь к кровати Сейбл.

Когда я села на постель, он повернул лицо ко мне.

– Тебе больно? – спросила я в наступившей тишине.

– Вовсе нет, – пробормотал он. – Твои лекарства посрамили мои. Я почти на сто процентов в этом уверен.

– Вряд ли. Ты все еще едва ходишь. Яд сильно подействовал на твой организм. Но, по крайней мере, твоя жизнь вне опасности. Ты вылечишься. Тебе просто нужен отдых.

– Знаю. – Найфейн умолк, пока я забиралась в постель, взбивала подушку и укрывалась одеялом. Я легла на бок, лицом к нему.

– Ты можешь пообещать, что не разозлишься, если я тебе кое-что скажу? – спросил он.

– Скорее всего, нет, – честно ответила я, посмеиваясь.

Найфейн кивнул, но все равно сказал то, что было у него на уме.

– Ты невероятно красива для меня, и я имею в виду не только твое лицо или тело. Ты прекрасна душой. Ты так честна в том, кто ты есть. Так свободна в своих мыслях и чувствах. Когда я рос, все вокруг меня держались настороженно. Все были очень замкнутыми. Но ты… от тебя исходит некий божественный свет. Некая искренняя честность и доброта. Это видно, когда ты ухаживаешь за эверлассом, и это проявляется в твоем даре исцеления. Когда твое лицо приобретает задумчивое выражение, это так прекрасно, потому что я практически вижу, как вращаются колесики в твоей умной голове. Ты такая сообразительная и способная, Финли. Такая жесткая и непреклонная в своей способности выжить. Я в восторге от тебя. Но больше всего я люблю твой огонь и твою страсть. Мне нравится, что ты не позволяешь никому указывать тебе, кто ты есть. Мне нравится, что ты упираешься и отталкиваешь меня, когда я пытаюсь доминировать над тобой, побуждая меня быть лучше, сильнее. Это возбуждает, но также… Это просто… Ты совершенна. Хотел бы я быть поэтом, чтобы подобрать правильные слова. Возможно, другие и видят в тебе лишь внешнюю красоту. Я хотел, чтобы ты знала, что, когда я смотрю на тебя, я вижу красоту твоей души, и я в восторге. Я вижу тебя, Финли. Вот, что я хотел сказать. Я вижу всю тебя, и ты прекрасна.