Бежевый ковер покрывал большую часть пола, но рисунок терялся в тусклом свете. Стены были в основном голыми, за исключением одной картины маслом, изображающей безобразного козла и кусочек луны. Это был либо современный взгляд на искусство, либо творение любителя.

Адриэль поднял подсвечник с наполовину оплавившейся при предыдущем использовании свечой, по бокам которой застыли капли воска.

– Ну что ж. Вот и я. – Он икнул и похлопал себя по груди, затем немного пощупал ткань на этом месте и опустил взгляд на свое тело. – Вот черт!

– Что? – спросила я, не в силах сдержаться.

– Я забыл, что надел это сегодня. Как ты думаешь, господин заметил?

– Как… – Я подавилась смехом. – Как ты мог забыть, что надел это?!

Адриэль отступил на пару шагов и вцепился пальцами в тумбочку.

– Как только эта демоническая магия начинает действовать, тебя перестает волновать, как ты выглядишь. Все, чего ты хочешь, это…

Он прищурился, глядя на меня.

– Я не осуждаю, – вскинула я руки. – Я знаю, как эта магия действует.

– Да, – всем телом обмяк он. – Ты приятно проводишь время. По-настоящему приятно. Но потом приходишь в себя и чувствуешь себя просто грязным, понимаешь, что я имею в виду? Я был одет в костюм пушистого демона и надеялся трахнуть любую мокрую дырку, которая только попадется на глаза. Мне было даже все равно, кому она принадлежит или в какой части тела находится, я просто хотел засунуть в нее свой член. А ведь мне сколько, всего восемнадцать?

Я бы сказала, что ему лет двадцать с небольшим и он немного старше меня. У него была загорелая кожа и тонкие усики над тонкими губами. Тело довольно подтянутое, но он явно не тренировался и не голодал, что сам же и подтвердил.

– Но здесь становится так чертовски скучно, – продолжал Адриэль, – что я продолжаю спускаться на вечеринку. Лет пять я наслаждался выпивкой и сексом. Тогда это казалось приятным развлечением. Сейчас… мне просто стыдно за то, что я трахаюсь, понимаешь? А если я не трахаюсь, то мне стыдно за то, что я ем. Раньше у меня были всякие хобби и прочее дерьмо. И я, ну, не знаю, реализовывал себя как-то. Теперь я просто выполняю все прихоти этого сексуального инкуба. Он заставляет меня трахаться с женщинами. Мне даже не нравится трахать женщин! Но я это делаю. Почему нет? Похоже, у меня больше нет никакого самоуважения.

– Это уж слишком, – поморщилась я. – А сколько тебе все-таки лет?

– Когда проклятие на нас обрушилось, мне было двадцать шесть. А так как мы застыли во времени… Наверное, мне все еще двадцать шесть? Существуют разные точки зрения по этому вопросу, но, вероятнее всего, мы выйдем из проклятия такими, какими и были, разве что с массой ужасных сексуальных переживаний за плечами. Когда все закончится, я стану просто паинькой, я не шучу. Никаких сексуальных заскоков. Я стану другим человеком.

– Погоди… что значит – застыли во времени?

Адриэль нахмурился, а затем просиял с улыбкой.

– Прошу прощения. Я совсем забыл о том, что ты другая. Да, вы там у себя в деревне стареете и заболеваете из-за проклятия, верно? Мы не болеем, но мы застряли во времени. Время здесь просто остановилось. Понятия не имею, почему в деревнях все по-другому, но вот так. Уже шестнадцать лет подряд мне двадцать шесть лет.

Я не знала, что и сказать.

– В любом случае, да.