– Жесть.

– И не говори.

– А это твой… костюм дворецкого?

Адриэль оглядел свой наряд, затем опустил взгляд на бархатные тапочки, которые были на два тона светлее серых брюк.

– Да. Я предпочитаю выглядеть современно. Хотя, по-моему, выбрал не ту обувь. Во всем остальном определенно работаю на образ, ты согласна? Я имею в виду, когда в последний раз мне приходилось вести себя, как подобает дворецкому? Я даже не знаю, как выполнять эту гребаную работу. Прежде я был конюхом. Я взялся за это дело только потому, что все остальные боялись, что их убьют. Если весь этот кошмар когда-нибудь закончится, это будет отличное дополнение к моему послужному списку, понимаешь, о чем я говорю? – Спускаясь вместе со мной по лестнице, он вскинул палец вверх, чтобы привлечь мое внимание. – Главное – это посредственность. Запомни. Если будешь держаться посредственно и не выказывать большой заинтересованности в том, чтобы замок процветал, демоны не станут подстраивать тебе «несчастный случай».

Меня охватил гнев.

– Они что, по своей прихоти убивают всех, кто здесь хорошо работает?

– Угу, еще как! Но в последнее время смерти прекратились. Мы все стараемся держать ситуацию под контролем. Если кто-то хорошо справляется со своей работой, как, например, твоя горничная, то обладает и серьезными заскоками, которые вызывают у демонов интерес. Поскольку я боюсь обзавестись серьезными заскоками, я превратил свою бездарность в роли дворецкого в искусство.

С этими словами Адриэль провел рукой по лацкану пиджака.

– Да, в этом ты хорош, – с ухмылкой подыграла ему я.

Адриэль обладал способностью поднимать людям настроение даже в самой ужасной ситуации, а я сейчас в этом очень нуждалась.

– А ты… – Он бегло осмотрел мой наряд. – Похоже, ты уже все мотаешь на ус. Молодец. Ты по-прежнему хорошенькая, не пойми меня неправильно, но эта… одежда и… грязь на лице сильно портят твою внешность. Что у тебя вообще с волосами?

Я даже не подумала о том, что надо помыться. Жизнь перевернулась с ног на голову, и мне не пришло в голову сделать что-то из того, что я обычно делала каждый день. Да и у меня все равно не было привычки смотреться в зеркало… Что ж, в этом замке мне это только сыграет на руку. Ай да я!

– Ты к тому же и по лицу себе врезала? – поинтересовался Адриэль. – Кроме насилия есть и другие способы отвлечь внимание от своей внешности. Поверь мне. Думаешь, мне нравятся эти отвратительные усы? А этот бант, удерживающий сзади мои отросшие волосы, – ты думаешь, мне нравится этот образ?!

Он вскинул брови.

Я снова разразилась хохотом. Усы определенно портили красивое лицо Адриэля. Они выглядели комично, как и его наряд, и большой бант, удерживающий его черные, длиной до плеч волосы на затылке.

– Нет, никакого насилия над собой я не совершала, просто ночью подумала, что было бы забавно поплакать перед сном.

– А-а. Что ж, могло быть и хуже. Ты могла бы проснуться головой в унитазе, со спущенными до колен фиолетовыми штанами, и не помнить, как ты там очутилась.

– Спасибо за поучительную историю.

Когда мы спустились на второй этаж, Адриэль указал налево, и мы направились через просторную комнату, похожую на картинку из книжки. Она выглядела великолепно: огромные окна украшали широкие красные занавески, все было отделано золотом, а на стенах кремового цвета висели написанные маслом картины. С потолка свисали массивные люстры, свечи в которых превратились в огарки.