— Здорово, — сказал мальчик, — расскажи ещё.

— Однажды я понёс ей домой кипу тетрадей для контрольных работ. Хотел сразу уйти, но она не отпустила меня. «Сынок, пообедаем вместе», — сказала она. Обратилась именно так: «сынок». В детдоме так ко мне никто не обращался. Я почувствовал материнскую теплоту и заплакал. Она успокоила меня и сказала, что я ей как родной сын. У неё не было детей. Ты понимаешь сейчас, зачем я поступил на литературный факультет?

— Здорово! — опять сказал мальчик. — А как она выглядела?

— Сейчас представлю… Она была невысокого роста, с округлым красивым лицом, с седыми волосами, она носила элегантные платья со старинной брошью. Улыбка у неё была обаятельная… Она светилась добротой и мудростью.

— Здорово. Светилась добротой и мудростью! — повторил мальчик слова Алексея Александровича. — Она жива?

— Нет, к сожалению, — грустно произнёс Алексей Александрович.

— Обидно… Но она порадуется тебе…

Мальчик пошёл к двери.

— Спокойной ночи, — сказал он на прощанье.

* * *

Комиссия собралась в кабинете директора.

Минут десять члены комиссии при закрытых дверях обсуждают процедуру и регламент заседания. Затем вызывают Алексея Александровича.

Он входит. Оглядывает своих коллег. Никто не улыбается ему и не подаёт никакой намёк на поддержку и сочувствие, кроме учителя литературы — тот кивает головой в знак приветствия. «Ну что же, — подумал он, — у меня своя жемчужина, и отходить от Пути не собираюсь».

Завуч опережает всех.

— Расскажите, как вы умудрились пойти на такое! — говорит она тоном обвинителя.

Но директор поправляет её.

— Алексей Александрович, ваш первый «А» показал уровень и подготовку второго класса, и стоит вопрос, чтобы детей перевести прямо в третий, минуя второй. Такой опыт нам ещё неизвестен. Не могли бы вы сообщить нам, как вы достигли такого успеха?

Все ждали, что Алексей Александрович выступит перед комиссией с длинным докладом. Но он не оправдал их ожиданий.

Он молчит минуты две-три, и это напрягает обстановку.

— Начинайте, мы вас ждём! — с нетерпением бросает завуч.

Но Алексей Александрович, видимо, не слышит её.

Он направляет взор на картину, которая висит на стене, и получается, что отводит взгляд от членов комиссии: они сидят с обеих сторон длинного стола, а картина висит над ними. На ней изображён только один цветок — лилия. Цветок на высоком стебле с распустившимися лепестками. Директор гордится этой картиной, её подарил ему сам художник, бывший ученик школы. Алексей Александрович об этом сейчас, конечно, не вспоминает. Картина привлекает его взор по совершенно другой причине, о которой никто не сможет догадаться.

Члены комиссии переглядываются: почему новатор смотрит куда-то, а не на них, и тоже обращают свой взор на картину.

Лилия на картине преобразовывается, но только для Алексея Александровича: с картины на него смотрит пожилая женщина, с седыми волосами, со старинной брошью на элегантном платье, — образ сплошной доброты и мудрости. Она улыбается своему ученику.

«Сынок, — слышит он её ласковый голос, — я верила в твой талант».

«Но я не хотел быть учителем».

«А сейчас?»

«Сейчас моя светящаяся жемчужина примагнитила меня к детям».

— Сколько можно вас ждать, начинайте! — нервничает завуч.