— Да-да, расскажите о себе!

Она прищурила глаза и задумчиво сказала:

— А может быть, получится наоборот, и я больше запутаю вас…

— Нет-нет, разберёмся! Расскажите о себе, чувствую, так будет лучше!

— Ну хорошо… — согласилась она. — Мне самой, кстати говоря, нужно разобраться в себе. Родители мои умерли более десяти лет тому назад. У меня нет близких и родных людей в этом

городе, я одна. Закончила университет. Замуж не выходила, хотя были поклонники. Почему не вышла замуж? Попытайтесь понять: потому что, начиная с дошкольного детства, я до сих пор безнадёжно влюблена. В кого, спросите? В мальчика, которому было три или четыре года. Тогда

мне было столько же, и мы ходили в одну группу детского сада… Вы удивлены?

На её красивое лицо легла тень грусти.

— Нет, почему… — прошептал Алексей Александрович.

— Мы ходили в детский сад вместе всего два года. Потом его увели, не знаю куда. Я всё ждала, что он вернётся, и мы поиграем вместе. Но он больше не вернулся…

На глазах молодой красивой женщины засверкали слёзы.

— А я растила в себе любовь и до сих пор надеюсь, что встречу его… Может быть, он тоже ищет меня, хотела бы в это верить… Смешно всё это, правда?

— Совсем не смешно, очень трогательно… — прошептал Алексей Александрович.

— Но я ничего не могу поделать с собой. Я ищу его повсюду, и в детях, и во взрослых. Если я вижу маленьких детей, я ищу среди них своего любимого…

Она лёгким движением руки смахнула слёзы и иронически усмехнулась над собой.

— Вы можете это понять? Объяснить?

Алексей Александрович был потрясён.

Сердце его переполнилось состраданием, ему стало больно за неё.

— Конечно, трудно понять, а объяснить — тем более! — произнёс он дрожащим голосом.

— Вот и вся моя история… — грустно сказала она и, подумав немножко, продолжила. — Вы уже знаете, что есть чувствознание, мы о нём говорили с вами. Хотя не знаю, как это объяснить, но моё чувствознание склоняет меня к тому, чтобы связать свою историю с мальчиком…

Она некоторое время сидела с закрытыми глазами.

— Расскажу теперь о чуде… — сказала она потом. — Но вы обещали, что отнесётесь к моему рассказу с доверием…

— Да-да, конечно! — прошептал расчувствовавшийся Алексей Александрович.

— Тогда слушайте. Три года тому назад, в день двадцатого августа, я встала на рассвете, надела спортивный костюм и пошла в лес. Почему я это сделала, не знаю, ибо никогда до этого таким ранним утром в лес не ходила. Тем более в тот день у меня не было намерения пойти в лес… Я подошла к огромному старому каштановому дереву. Птицы ждали восхода солнца и настраивали голоса. Я снизу взглянула на дерево. Оно было могучее, и его полуголые ветви с пожелтевшими листьями тянулись ввысь. На них чирикали птички. Я уселась под деревом и прислушалась к их воркованию. Мне было хорошо, я не думала о том, что именно привело меня сюда в такую рань… — молодая красивая женщина остановилась. — Вам не наскучило это моё литературное занятие?

— Нет-нет, продолжайте, пожалуйста! — Алексей Александрович был захвачен рассказом.

— Понимаете, я хочу, чтобы вы прочувствовали моё состояние души перед происшедшим чудом… — и она продолжала. — Вдруг птичьи голоса усилились, они оживились, и я ещё раз взглянула наверх. «Птичий хор вот-вот зазвучит», — подумала я. Спустя минуту первые лучи солнца, пронзившие ветви, ослепили мне глаза.