— Как прикажете, Трофим Петрович, — заюлил хозяин и, заискивающе улыбнувшись Катьке с Ликой, мигнул официантке. — Обслужи девочек.

Та подлетела к столику, за которым сидели подруги, и сладким голоском начала перечислять;

Салат "по-королевски", форель "по-альпийски", террин из утиной печени, "Шпажки Робин Гуда" с острым соусом…

Вы же говорили, у вас по утрам не готовят? — съязвила Орешкина.

А уже день, — невозмутимо ответила официантка. — Так что желаем, девочки?

Катька не растерялась.

— Все желаем, — сказала она. — Тащите.

Кармалютов между тем начал капризничать.

— Эй, зашторьте окна. Я ненавижу солнечный свет.

— Сей момент, Трофим Петрович. — Хозяин ресторана принялся лично зашторивать окна. Сделав это, он щелкнул выключателем. Зажглись люстры.

— Вы с ума сошли! — запищал карлик. — Сейчас же погасите! Я не выношу электрического света!..

— А как же, Трофим Петрович? — растерялся толстяк. — В темноте кушать изволите?

— Принесите свечи, — распорядился доктор Цыпух. — Господин Кармалютов ест только при свечах.

Хозяин позвал официанток, и те начали устанавливать по одной горящей свечке на каждый столик.

Зал превращался в какой-то мрачный склеп.

— Где музыка? — пищал Кармалютов. — Музыку хочу!

Нашлась в ресторане и музыка. Точнее, музыканты. Они вышли на. эстраду, взяли в руки инструменты и заиграли хит весеннего сезона "Стеклянное сердце".

— Что за дребедень! — злобно завопил карлик. — Перестаньте, перестаньте…

Музыканты перестали играть.

— Сыграйте танго "Брызги шампанского", — приказал Кармалютов.

Музыканты заиграли древнюю мелодию, которую девчонки слышали в каком-то не менее древнем кинофильме.

Кармалютов, семеня коротенькими ножками, подошел к столику, за которым сидели подруги.

— Идем танцевать, — цепко схватил он Лику за руку своими крохотными пальчиками.

Соломатина, словно загипнотизированная, встала и послушно пошла за карликом.

Кармалютов едва доставал Лике до плеча. Приведя ее на площадку, карлик закружил Лику в быстром танце.

Соломатина явственно ощутила, как вся ее энергия куда-то уходит… уходит… уходит…

— Пам-пам-пампампампам-пам… — в. такт звучащей мелодии подпевал Кармалютов. — Тебя как зовут, малышка?

— Лика, — чуть слышно ответила Соломатина, чувствуя, что у нее начинает кружиться голова, а по телу разливается непонятная слабость.

Лысый карлик скривился, отчего лицо его стало в два раза противней.

— Плохое имя, — заявил он. — я буду называть тебя Глорией, Мне нравятся и имена. Нора, Ада, Эдита, Фанни… А ты будешь Глория.

Лике не хватало воздуха. Она задыхалась.

Я приглашаю тебя в свою хибарку продолжал Кармалютов, кружа Соломатину танцплощадке.

В хибарку? — пробормотала Лика. Перед глазами у нее все плыло.

— Да, там, на холме, — мотнул лысой головой карлик. — Ее еще называют — "Замок Синей Бороды". Ха-ха-ха… — вдруг ни с того ни с сего разразился Кармалютов истеричным хохотом.

Лика почувствовала, что если сейчас она не остановится, то потеряет сознание. К счастью, мелодия в этот момент закончилась.