- Эй, - пацаны! - прогудел он на манер пароходного гудка. - Вы, конкретно, московские, верно?

 - Нет, мы, конкретно, урюпинские, - отозвался Рудик.

 - Чего? - детина удивленно открыл рот. -Урюпинские? Это где же такое? Это что, в натуре - город?

 - Город, город, - поддержал приятеля Маркиз, аккурат направо от Мелитополя.

 Из кулуаров ресторана нарисовался администратор - лысоватый мужчина с мягкими уклончивыми манерами бывшего комитетчика.

 - Уважаемый, - проворковал он на ухо не в меру общительному московскому гостю, - давайте, не будем мешать людям культурно проводить время. Люди, может быть, пришли сюда отдохнуть и не хотят вести с вами умные разговоры..., давайте вернемся к столу и отведаем за счет заведения суфле из раковых шеек...

 - На хрена мне твоя онкология! - заревел раздосадованный москвич, как арестованный за хулиганство бегемот. - Может, я конкретно с людьми поговорить хочу!

 Однако администратор вел его так аккуратно и вместе с тем так непреклонно, что удивленный неожиданным отпором детина только успевал переставлять толстые, как колонны, ноги.

 В это время его сотрапезник, внимательный круглолицый мужик в мятом, но очень дорогом льняном костюме, приподнялся и негромко, но очень отчетливо проговорил:

 - Стасик, кончай бардак! Антон Иванович тебе пропишет...

 Тут же по незаметному знаку администратора на сцену поспешно выдвинулись четверо бравых молодцев в коротких поношенных кольчугах, вооруженные музыкальными инструментами, и грянули на двух скрипочках, флейте и барабане что-то ритмично-заунывное, что с натяжкой можно было посчитать средневековой музыкой.

 Во всяком случае, эта музыка выполнила основную роль - отвлекла посетителей ресторана от назревающего скандала. Правда, и скандал сам собою затих - то ли благодаря умелым действиям администратора, то ли из-за того, что подвыпивший москвич из активной фазы опьянения плавно перешел в печально-слезливую, и теперь он хотел не общения с незнакомцами, а грустного задушевного разговора со своими старыми друзьями.

 - Постой-ка! - неожиданно проговорил Рудик, глядя вслед подгулявшему москвичу. - Вот, оказывается, в чем дело!

 - Что такое? - удивленно спросил Маркиз. - Ты узнал этого гиппопотама? Вместе плескались в тростниках?

 - Ты не слышал, что сказал его приятель?

 - Кончай бардак.., очень своевременное замечание!

 - Да нет, не это! Он сказал "Антон Иванович тебе пропишет".

 - Ну и что? - недоуменно уставился Леня на приятеля. - Кто такой Антон Иванович?

 - Ты меня удивляешь! - насмешливо осклабился Рудик. - Страна должна знать своих героев! Антон Иванович Калягин - неужели это имя тебе ничего не говорит?

 - Калягин? Конечно, говорит! Олигарх, миллионер, "владелец заводов, газет, пароходов..."

 - Точнее, заводов, приисков и банков...

 - А почему ты решил, что речь идет именно о нем? Не такое уж редкое сочетание - Антон Иванович! Помнится, был даже такой советский фильм "Антон Иванович сердится"!

 - В наше время сочетание не такое уж и частое, кроме того - эти веселые ребята - из Москвы, как и Калягин, а самое главное - сегодня прошел слух, что Калягин приехал в Петербург по каким-то серьезным делам.., похоже, что этот слух не лишен оснований!

 - Ну и какое отношение к нам все это имеет?

 - Очень даже прямое! И все это настолько интересно, что я с тебя не возьму гонорара и даже готов сам заплатить за обед...

 С этим заявлением Рудик немного погорячился, но Маркиз это прекрасно понял и отверг такой широкий жест приятеля.

 - Лучше объясни мне, наконец, что все это значит! А то ты только смотришь с умным и загадочным видом, интригуешь меня.