– Сейчас сбегаю к машине. Он должен быть у моего жениха, – сообщила она милиционеру.

– Давайте, только быстрее, а то могут серьезные неприятности случиться, – поторопил он ее.

– Да? – вяло удивилась Лайма. – Я-то думала, на сегодня лимит неприятностей исчерпан. Но, оказывается, еще есть в запасе.

– Послушайте, дамочка! – рассердился вдруг человек с мегафоном. – Счет идет на минуты, а вы шуточки шутите.

Несите документ, а то не ровен час, здесь все на воздух взлетит из-за вас!

– Из-за меня? – оторопела Лайма. – В каком смысле?

– Вам все объяснят. Идите уже!

Терзаемая неизвестностью и неясными предчувствиями, Лайма быстро направилась к белому лимузину.

Андрей, его родственники и друзья сгруппировались около машины и возбужденно переговаривались. Проигнорировав вопросительные взгляды и не вступая ни с кем в разговоры, Лайма оттащила Травина подальше от них и трагическим шепотом спросила:

– У тебя случайно нет моего паспорта?

– У меня, – скорбно промолвил Андрей, – в отличие от некоторых, случайностей почти не бывает. Я стараюсь все предусмотреть. Твой паспорт я держу при себе уже несколько дней. Так, для полного порядка. Да и тебе некуда было бы его положить – не сумочку же с собой брать. Вот мы и решили – пусть он будет у меня. Вспоминаешь?

– Естественно, – тут же кивнула Лайма, словно иначе и быть не могло. – Дай-ка мне его быстренько.

– Зачем? – с подозрением спросил Андрей.

– Милиция просит. Хочет убедиться, что Лайма Скалбе – это я.

– Зачем? – снова спросил Травин, словно другие слова были ему неизвестны.

– Это, кажется, как-то связано со взрывом, – неохотно объяснила Лайма.

– А… Да-да-да! – ернически подхватил тот. – Дела государственной важности. Бомбы, лимузины, шпионы…

Он выдал ей паспорт и, надувшись, отвернулся.

– Меня зовут Владислав Петрович. Я начальник оперативного штаба по предотвращению террористического акта во дворце бракосочетаний. А вы – Лайма…

– Можно без отчества, – пискнула Лайма, у которой от волнения что-то случилось с голосом.

– Хорошо. Скажите, Лайма, вам знаком человек по имени… – тут Владислав Петрович затянулся сигаретой и задумчиво уставился куда-то в потолок. В итоге пауза у него получилась прямо-таки классическая. Пока она тянулась, Лайма лихорадочно перебирала в уме возможные варианты. Среди наиболее вероятных были Иван Медведь, Евгений Корнеев, а может, даже сам Игорь Тагиров, куратор группы «У». Или тот очкастый, имя которого так и осталось для нее тайной. По крайней мере, эти люди были способны на масштабную авантюру. «А вдруг мое похищение и этот террористический акт – звенья одной цепи? – подумала Лайма. – Я сбежала, и они решили таким диким способом сорвать мою свадьбу? Несолидно как-то…»

Но тут полковник наконец окончил фразу:

– Афиноген Беседкин.

Лайма подумала, что ослышалась.

– При чем тут Беседкин? Я полагала, вам нужен кто-то, связанный с террористическим актом, и вы хотели меня спросить, не знаю ли я…

– Я и спросил, – раздраженно бросил Владислав Петрович. – И по-моему, вы его знаете.

– Кого? – уставилась на него Лайма.

– Беседкина! – рявкнул полковник.