Следующий шаг — общий сбор, и мы присоединились к российским космонавтам в их сегменте станции, чтобы вместе начать решать проблему. Насколько серьезна опасность? До сих пор другие признаки пожара отсутствовали. Мы не чувствовали запаха дыма и не видели пламени. Возможно, где-то расплавился один маленький проводок или датчик отреагировал на пыль. Мы связались с Центром управления полетом в Хьюстоне и в Москве. Мы проверили модуль, в котором сработал датчик, и наше расследование показало, что, вероятнее всего, дело было просто в неисправном датчике. В конце концов каждый из нас согласился, что тревога была ложной, и мы разошлись по спальным местам. Через час, когда пожарная сигнализация сработала снова, мы повторили все те действия, которые предписывала инструкция, — «предупредить, собраться, работать». Наша реакция была почти такой же спокойной, но не небрежной: возможно, где-то что-то тлело в течение последнего часа. Оказалось, ничего не тлело. Датчик оказался бракованным, вот и все. Я помню, что поймал себя на мысли: «Все почти как на учениях, только лучше, потому что теперь я могу пойти спать».

Я сомневаюсь, что у кого-нибудь из нас сердцебиение участилось хотя бы на один удар, пока мы разбирались с причинами пожарной тревоги, даже в первые минуты, когда угроза пожара казалась вполне реальной. Мы чувствовали себя достаточно хорошо подготовленными, чтобы справиться с любой ситуацией, — это то самое чувство уверенности, которое приходит в процессе непрерывной, основательной подготовки. Ничто так не повышает убежденность в собственных силах, как моделирование аварии, в которое погружаешься полностью и отдаешь все свои силы — и физические, и интеллектуальные, после чего понимаешь, что способен «работать над проблемой». Каждый раз, когда удается справиться с моделируемой трудностью, зона комфорта немного расширяется, и это позволяет сохранить ясность мысли в случае, если придется столкнуться с подобной задачей на практике.

Во время тренировок никогда не возникает жела