— Здравствуйте, мистер Кениг, — сказал я.

— Вы обещали мне позвонить.

— Должен извиниться перед вами, но вчера у меня здесь был просто-таки сумасшедший день. А вы где сейчас находитесь?

— Все еще в «Брейквотер», и скорее всего я останусь здесь по крайней мере до конца этой недели. Мне еще нужно заказать памятник на могилу Викки, потом я хочу договориться каким-то образом с хозяином цветочного магазина, чтобы у нее на могиле всегда были свежие цветы. А вы еще не выяснили вопрос с банками?

— Да, сэр, этим занимался наш сотрудник. У Викки был счет в «Первом Банке Калусы», но вот личного сейфа у нее не было.

— А в других банках вашего города?

— Тоже ничего.

— Так значит, нам до сих пор ничего определенного не известно, так? Я имею в виду завещание.

— Да, это так. Но я буду выяснять, и вам нет необходимости…

— Я думаю, что вам следует встретиться с отцом Викки.

— Зачем?

— Если кому-нибудь и было хоть что-то известно о ее завещании, то этим человеком наверняка был Двейн.

— Мистер Кениг, к чему такая спешка?

Я все время думал о том, что дочь этого человека была похищена, и скорее всего похититель его дочери и убийце его же бывшей жены — одно и то же лицо, а самого Кенига теперь волнует лишь завещание, которое — если оно вообще существует в природе — может сделать его опекуном над всем имуществом, которое должно было бы достаться в наследство Элисон. Мне показалось, что вообще-то Энтони Кенигу следовало бы поменьше беспокоиться о проклятом имуществе своей дочери, а больше переживать за ее безопасность.

— Я привык держать все свои дела в порядке, — ответил он.

— Может быть сначала мы все же дождемся, когда найдут Элисон, — предложил я. — А потом уж и начнем заниматься…

— Но ведь в этом-то все и дело. К тому времени, как она наконец вернется, я хочу сам во всем разобраться и удостовериться. Если опекуном буду назначен я…

— Мистер Кениг, вы меня, конечно, извините, но я уже очень пожалел, что вообще упомянул при вас об этой возможности. Если завещание существует, и если вы в нем назначены опекуном, то у вас будет просто уйма времени на то, чтобы управиться со всеми формальностями. В настоящее время…

— Я хочу, чтобы вы увиделись с Двейном, — снова сказал он.

Я промолчал.

— Мистер Хоуп?

— Я слышу вас, мистер Кениг.

— Так вы поговорите с ним?

— Ну если уж вы считаете, что это настолько необходимо…

— Мне станет намного легче. А там вы возможно смогли бы немного разговорить его и может быть даже убедиться, правда ли то, о чем я вам рассказывал.

— А вот этого я делать не буду.

— Ну тогда просто постарайтесь выяснить у него, существует ли завещание или нет. И мистер Хоуп, я надеюсь, что вы понимаете, что лично для себя я ничего не собираюсь выгадывать подобным образом. Я просто не могу себе представить, что я когда-либо смогу распоряжаться собственностью Элисон по своему усмотрению…

— Честно говоря, как раз этого-то вам и не удастся. Суд потребует от вас ведения очень строгого и подробного учета.

— Об этом я уже думал. Но все же я даже в мыслях не желаю допускать возможности того, что Викки могла назначить опекуном своего отца. Я был бы вам ужасно признателен, если бы вы все же смогли выяснить, а не известно ли ему что-нибудь о завещании.

— Я сделаю все, что может зависеть от меня лично.

— Благодарю вас, — проговорил Кениг и положил трубку.