К XIII в. Новгород превратился в один из важнейших городов Балтики и всей Северной Европы. Он поддерживал наитеснейшие экономические связи с Германией и Швецией, в частности с Готландом.

На острове Готланд в городе Висбю у новгородских купцов была даже собственная церковь, а у готландцев соответственно в Новгороде — церковь Святого Олафа. В ХIII в. Новгород вместе с Ригой и Готландом вошел в Ганзу, торговый союз семидесяти немецких городов. Причем в этом союзе немецкие купцы отводили Новгороду самое почетное место, называя его «материнским».

Все это, однако, выпало из контекста русской истории. Мы знаем о Новгороде не более, чем о Польше, Швеции или Дании. Почему же такое игнорирование первой русской столицы?

Историки России оповещают людей лишь о том, что молодой новгородский князь Александр Невский отразил в 1240 г. нападение шведского короля Биргера Ярла ка Неве, и через два года разбил немцев на Чудском озере. Также известно, что Александр вел трудные переговоры с Ордой и заключил с ней шаткий союз.

После Невского история Руси, словно на более интересный телевизионный канал, резко переключается на Москву, а Новгород исчезает с экрана до самого его захвата Иваном III, из описания которого мы все равно ничего толком не узнаем о самой Новгородской республике, кроме того, что это просто республика. Все на этом.

Бой Александра Ярославовича на берегу Невы с четырехтысячным отрядом Биргера Ярла кажется странным, учитывая, что в шведской Хронике Эрика XIV об этом походе будущего короля Швеции ничего не упоминается. Скорее всего, в самой Швеции Невской битвы не заметили именно потому, что это был один из многочисленных рядовых крестовых походов шведов в Финляндию по обращению в католицизм языческих финнов ямь и сумь.

Вероятно, и Биргера там не было, а основная масса отряда состояла из только что крещеных финнов, которые, не будучи хорошими вояками, были биты малочисленной дружиной Александра.

В принципе, и масштабы битвы, и урон крестоносцев на берегу Чудского озера (именно на берегу, а не на льду озера бились русские и немцы) тоже были преувеличены, хотя, безусловно, значение Ледового побоища для Великого Новгорода было огромным — тевтонцы были отбиты от русских границ. Следом за Невским нанес удар тевтонцам и литвинский король, а также союзник новгородцев Миндовг.

Как и соседнее русское королевство — Великое княжество Литовское, Новгородское государство развивалось как парламентская страна, в отличие от ханской Москвы. Роль верховного князя (короля) была сведена до минимума. Позже князя в Новгороде вообще не избирали, все дела решал парламент — вече. К XV в. экономическо-политический ров между ордынским Московским княжеством и Республикой Великий Новгород был огромен.

Однако между Московией и Великороссией (так именовали Великий Новгород сами граждане республики) было и одно существенное сходство: как первую, так и вторую закладывали русские колонисты в финских землях. Коренные жители Новгорода, Пскова, Изборска и Ладоги были в основном потомками русских (полабов и пруссов) и шведских (готов и свеев) переселенцев, которые и построили Ладогу и сам Новгород (Хольмгард). Но часть населения этих центров, как и абсолютно всех сельских поселений, составляли финны чудь, весь, водь, карела, пермь, лопь (саамы) и ижора вплоть до их отселения Сталиным в 1930-е гг. и после Финской войны 1940 г.

После Октябрьской революции 1917 г.