Как ни странно, Ваня не стал сердиться. Скорее даже наоборот.

— Как у них дела? — спросил он заинтересованно. — Послушай, ты не должна на меня обижаться, но это моя семья как-никак…

— Все в порядке. Да, твои сыновья приезжают из Англии через три недели, Филипп Аскольдович их самолично встретит.

— Гошка с Тошкой? Вот молодцы… Я чертовски по ним соскучился! Да, ты загляни ко мне… запиши адрес.

После разговора с Ваней сон окончательно пропал. С одной стороны, она была безумно рада тому, что фатальные прогнозы не сбылись, с другой — что-то ее смущало… Ваня как-то легко отказался от поездки, он снова стал интересоваться своей семьей, хотя еще недавно говорил, что никто, кроме Вали, ему не нужен. «Я просто эгоистка, — пилила себя Валя. — Я глупая эгоистка… Я ревную Ваню к его же детям!»

На следующий день она отправилась навестить его.

На автостоянке перед больничными воротами она увидела знакомую машину. Валя сначала не поняла, что происходит, а потом отступила назад, за угол. Из салона вышли Гуров с Марьяной, а потом шофер, нагруженный свертками. Отец с дочерью переговаривались как ни в чем не бывало и посмеивались время от времени. «Они знают! Но откуда? — заволновалась Валя. — Либо Гуров, пользуясь своими связями, сумел разыскать Ваню, либо сам Ваня позвонил им. А почему, собственно, он не мог им позвонить — они как-никак еще его семья… Они тоже должны знать, что с ним происходит».

Валя села в небольшом чахлом сквере неподалеку, откуда все хорошо было видно. Гуров с Марьяной провели в больнице почти три часа. Нет, то не был простой визит вежливости, лаконичный и прохладный. Родственники очень серьезно отнеслись к своим обязанностям. Очевидно, состоялась подробная беседа с лечащим врачом, затем такая же подробная — с самим болящим… Звучали пожелания скорого выздоровления, укоры по поводу исчезновения, рассказ о том, что еще написали Гошка с Тошкой в последнем послании…

«О чем я думаю! — опять испугалась Валя. — Может, все на самом деле не так, может, все эти три часа Филипп Аскольдович и Марьяна пилили Ванечку за то, что он связался со мной, и умоляли его вернуться обратно, к семье, а он отказывался…»

Но сердце упрямо подсказывало Вале, что теперь все будет по-другому. Но как? Этого она не знала. Ей было страшно. Она посмотрела, как Гуров с дочерью садятся в машину, такие же веселые и благодушные, как три часа назад, и едва не заплакала. «Все равно я его потеряю, — твердила она себе. — Так или иначе, я его потеряю!» Она ругала себя и за эгоизм, и за ту же излишнюю мнительность, которая так подвела Ванечку, но бесполезно — тоска не отступала.

Она вернулась домой. В снятую Ванечкой квартиру возле Фрунзенской набережной.

Ваня позвонил вечером.

Долго ругал ее за то, что она не пришла, потом подробно рассказал, как его лечат, и лишь мельком упомянул, что к нему сегодня заходили гости.

— Ты не волнуйся, милая! — сказал он в заключение бодро. — Со мной все в порядке! Кстати, завтра я буду занят весь день, врачи собираются положить меня в барокамеру… Заходи послезавтра, только, умоляю, предварительно звякни — очень не хотелось бы, чтобы ты столкнулась с кем-нибудь у меня в палате.

«С кем? С Марьяной?» — хотела спросить Валя, но вовремя сдержалась.

— Мы берем ваш роман, — сказал приветливый женский голос в трубке. — Наше издательство заинтересовано в новых авторах, пишущих на данную тему. «Ночной собеседник» нас вполне устраивает — замечательная любовная история, оригинальная и сделанная вполне профессионально.