— Убийца, дядя? — повторила Ондайн, в невинном изумлении округлив глаза и про себя думая только о том, чтобы в этот момент не пришел Уорик.

— Как только я это услышал, сразу бросился обратно домой, вспомнив про дуб, который стоит прямо перед твоим балконом. Ведь этот человек может легко к тебе взобраться.

Ондайн опустила ресницы, решив проверить правдивость слов Рауля и заодно выпроводить дядю.

— Конечно, дядя, я могла бы поверить, что ты с удовольствием вышвырнул бы из окна этого убийцу, если бы он появился в нашем доме, но, Вильям, я знаю, что тебе все обо мне известно! Так что, думаю, ты даже был бы рад найти меня в постели мертвой. Наверное, ты медлишь с убийством только потому, что боишься короля. Поэтому скажи мне, дядя, прямо, к чему вся эта твоя история?

Он отошел от огня и поудобнее устроился в кресле, стоявшем недалеко от камина.

— Ондайн, это правда, я знаю все о тебе и ненавижу тебя за то, что ты оказалась хитрой шлюхой! — ответил он с приятной улыбкой, которая удивительно не подходила к его грубым словам. — Но, увы! Этот глупый ребенок, мой сын, влюбился в тебя по уши, поэтому я, любящий отец, должен сделать все от меня зависящее, чтобы с тобой ничего не случилось! И, мое драгоценнейшее дитя, — он поднялся, подошел к ней и слегка коснулся пальцами ее щеки, — если бы я захотел убить тебя, то не отказал бы себе в удовольствии сделать это собственными руками! Нет, уверяю тебя, девочка, сегодня я пришел защитить тебя от всякого, кто попытается взобраться на эти стены!

Побледневшая и дрожащая, она отпрянула от него. Он опять улыбнулся и с довольным видом уселся обратно в кресло.

Ондайн смотрела на него в ужасе. Он не скрывал торжествующей улыбки. Она попыталась что-то придумать, но ее разум был парализован, как и все тело, от страшной мысли, что дядя и не собирается уходить! Он явно намеревался просидеть в этом кресле всю ночь напролет!

Нет, это невозможно! Вот-вот придет Уорик. Он же безоружный. Если Вильям нападет на него с пистолем или мечом, Уорик не сможет дать ему отпор.

— Девочка, ты выглядишь как привидение. Не стой у меня над душой! — обозлился Вильям. — Иди в постель!

Но она не двигалась. Нет, он не может подозревать Уорика! Конечно, он знает о ее беременности, но скорее всего Рауль уже рассказал ему историю, что она вышла замуж за вора в лесу и зачала от него ребенка.

— Иди в постель!

Нет, нельзя! Надо стоять около балкона и дать знак при первом его приближении.

— Так вы считаете, дядя, что этот убийца, — заговорила она, придя наконец в себя, — перелезает ночью через балкон?

Она подошла к балконным дверям и резко распахнула их, надеясь, что Уорик окажется внизу и она успеет его» предупредить. Но на снегу не было никаких следов. Совсем никаких.

— Ондайн! Уходи отсюда! — Вильям вскочил на ноги, бросился к ней, захлопнул двери и втолкнул ее в комнату: — Иди в постель, девочка! Немедленно! Я посплю в кресле!

Поспит… Да, он должен заснуть. Это казалось сейчас ее единственным спасением.

Она покорно опустила голову, проскользнув мимо него, легла в постель и натянула одеяло до самого подбородка.

«Нет, не приходи, моя любовь. Только не приходи!» — твердила она про себя.

Ах, как невыносимо медленно идет время, когда лежишь без сна, в страхе и отчаянии! Каждое потрескивание дров в камине, каждый порыв ветра мучительно отзывались у нее в душе. Она ворочалась с боку на бок и дрожала от страха. Ветер без устали шуршал ветками старого дуба.

Вильям задремал. Она тихо выбралась из постели и свернулась калачиком на полу возле балкона. Если Вильям обнаружит ее здесь, то изобьет или даже задушит на месте.