Но вот выходит он из бани.

Одетый в бархатные ткани,

В кругу прелестных дев, Ратмир

Садится за богатый пир.

Я не Омер: в стихах высоких

Он может воспевать один

Обеды греческих дружин

И звон и пену чаш глубоких.

Милее, по следам Парни,

Мне славить лирою небрежной

И наготу в ночной тени,

И поцелуй любови нежной!

Луною замок озарен;

Я вижу терем отдаленный,

Где витязь томный, воспаленный

Вкушает одинокий сон;

Его чело, его ланиты

Мгновенным пламенем горят;

Его уста полуоткрыты

Лобзанье тайное манят;

Он страстно, медленно вздыхает,

Он видит их – и в пылком сне

Покровы к сердцу прижимает.

Но вот в глубокой тишине

Дверь отворилась: пол ревнивый

Скрыпит под ножкой торопливой,

И при серебряной луне

Мелькнула дева. Сны крылаты,

Сокройтесь, отлетите прочь!

Проснись – твоя настала ночь!

Проснися – дорог миг утраты!..

Она подходит, он лежит

И в сладострастной неге дремлет;

Покров его с одра скользит,

И жаркий пух чело объемлет.

В молчаньи дева перед ним

Стоит недвижно, бездыханна,

Как лицемерная Диана

Пред милым пастырем своим;

И вот она, на ложе хана

Коленом опершись одним,

Вздохнув, лицо к нему склоняет

С томленьем, с трепетом живым,

И сон счастливца прерывает

Лобзаньем страстным и немым…

Но, други, девственная лира

Умолкла под моей рукой;

Слабеет робкий голос мой —

Оставим юного Ратмира;

Не смею песней продолжать:

Руслан нас должен занимать,

Руслан, сей витязь беспримерный,

В душе герой, любовник верный.

Упорным боем утомлен,

Под богатырской головою

Он сладостный вкушает сон.

Но вот уж раннею зарею

Сияет тихий небосклон;

Всё ясно; утра луч игривый

Главы косматый лоб златит.

Руслан встает, и конь ретивый

Уж витязя стрелою мчит.

И дни бегут; желтеют нивы;

С дерев спадает дряхлый лист;

В лесах осенний ветра свист

Певиц пернатых заглушает;

Тяжелый, пасмурный туман

Нагие холмы обвивает;

Зима приближилась – Руслан

Свой путь отважно продолжает

На дальный север; с каждым днем

Преграды новые встречает:

То бьется он с богатырем,

То с ведьмою, то с великаном,

То лунной ночью видит он,

Как будто сквозь волшебный сон,

Окружены седым туманом,

Русалки, тихо на ветвях

Качаясь, витязя младого

С улыбкой хитрой на устах

Манят, не говоря ни слова…

Но тайным промыслом храним,

Бесстрашный витязь невредим;

В его душе желанье дремлет,

Он их не видит, им не внемлет,

Одна Людмила всюду с ним.

Но между тем, никем не зрима,

От нападений колдуна

Волшебной шапкою хранима,

Что делает моя княжна,

Моя прекрасная Людмила?

Она, безмолвна и уныла,

Одна гуляет по садам,

О друге мыслит и вздыхает,

Иль, волю дав своим мечтам,

К родимым киевским полям

В забвеньи сердца улетает;

Отца и братьев обнимает,

Подружек видит молодых

И старых мамушек своих —

Забыты плен и разлученье!

Но вскоре бедная княжна

Свое теряет заблужденье

И вновь уныла и одна.

Рабы влюбленного злодея,

И день и ночь, сидеть не смея,

Меж тем по замку, по садам

Прелестной пленницы искали,

Метались, громко призывали,

Однако всё по пустякам.