– Не может быть, – постаралась утешить приятеля Оля, но вышло довольно глупо.

– Может, – кивнул белобрысой головой Птицын, – она нашла другого.

Оля удивилась. Она прекрасно знала о сердечных делах подруги и про нового бойфренда не слышала. Капитолина не могла скрыть от нее этот примечательный во всех отношениях факт. Если бы подруга кого-то действительно встретила, то Оля знала бы об этом через пять минут. У Капитолины Семеновой не было подушки, в которую она могла плакаться, – для этого она использовала подругу Олю, поверяя ей все свои секреты. Неужели, подумала Оля, пока она бегала за свежей прессой, Капитолина успела обзавестись новым кавалером? И где она его нашла? Еще так рано.

– Я позвонил ей сегодня, – признался Птицын, – и она сказала, что мое место в ее сердце уже занято каким-то Лимоном. Ты не знаешь, что это за фрукт? Я бы с ним разобрался.

– Понятно, – процедила Ольга. – Не переживай, Паша, я сама с ним разберусь.

– Так я могу надеяться? – обрадовался Паша.

– Надейся, – пообещала Пирогова и отправилась домой к телефону, вправлять мозги сбрендившей подруге.

О том, что существует такая болезнь, как белая горячка, Оля знала не понаслышке. Ее сосед по лестничной площадке регулярно страдал от ее приступов. Оля поначалу помогала ему ловить вредных зеленых человечков, бегавших по соседской жилплощади, но вскоре ей это надоело, и она стала вызывать специалистов. Сосед обижался и подолгу с ней не разговаривал, но после очередного лечения благодарил. Хватало его ненадолго, вскоре человечки вновь носились по его квартире, а он звал соседей на помощь. Неприятная болезнь – белая горячка.

Но у Капитолины ее другая разновидность – золотая лихорадка. О ней Оля читала в произведениях классиков, но сталкиваться с ней в жизни еще не приходилось. Судя по поведению подруги, теперь придется. Вряд ли они станут искать зеленых человечков, это еще более запущенный случай. Лихорадочный блеск в глазах, горячее дыхание и во время приступов – пачки долларов, которые мерещатся по всем углам. Ах нет, Капитолине мерещатся евро. Да и не мерещатся, а спокойно лежат в брачной корзине. Лежат ли?

Ольга набрала номер подруги.

– Привет, – ответила Капитолина. – А почему ты не спрашиваешь, как дела у нашего «лимончика»?

– Потому что о нем меня уже спрашивал Паша Птицын, которому ты наговорила какую-то ерунду.

– Глупости, – сказала Капа. – Птица – уже отрезанный ломоть. Я теперь не бесприданница! С такими деньжищами я таких Паш найду не меньше десятка. Да я с таким «лимоном»…

– «Лимон» может быть фальшивым, – оборвала ее Оля.

– Обалдеть! – Слышно было, как подруга плюхнулась на корзину. – Не может быть! Я об этом не подумала!

– Вот теперь думай. Но я советую позвонить Паше и извиниться за свое непозволительное поведение. Нельзя обижать такого хорошего парня, он к тебе так трепетно относится.

– А я трепетно отношусь к «лимону», – шепотом сообщила Капа и закричала в сторону: – Бабуля! Посиди на корзине, я к Пироговой сбегаю! Сейчас прибегу! – быстро сказала она Ольге и бросила трубку.

Пока Семенова бежала, Ольга разложила газеты и начала их изучать. Среди объявлений не попадалось ни одного о пропавшем миллионе. Были, конечно, сообщения об обанкротившихся фирмачах и финансистах, но, как справедливо предположила Оля, к ее находке эти сообщения не относились. Уголовная хроника тоже не сообщала о поисках фальшивомонетчиц. И что самое неприятное, ничего не говорилось об очередной победе отдела организованной преступности, о поимке бравыми сотрудниками каких-нибудь фальшивомонетчиков.