– Вот и хорошо, – обрадовалась Капа и полезла в карман за ключами от квартиры.

Бабушки Капитолины дома не оказалось. Оставленная на столе записка гласила, что бабушка смотрит телевизор у соседки. Семенова посчитала это подарком судьбы и принялась за дело. Сначала она лично проверила закрытые замки на входной двери, потом велела Ольге плотно зашторить окна, после чего включила в комнате свет.

В одной комнате квартиры проживала Капитолина, в другой обитала бабуля. Одновременно с этим Капитолинина жилплощадь использовалась еще как гостиная, обставленная соответствующей раздвигающейся мебелью. Интерьер портил большой плетеный антикварный сундук, похожий на закрытую крышкой корзину, явно вытащенный из апартаментов бабули. Как он оказался в комнате Семеновой, было непонятно.

Раньше этот сундук Ольгу интересовал мало, но сегодня Капитолина остановилась именно перед ним и распахнула плетеную крышку.

– Вот! – торжественно произнесла она. – Здесь мы и станем хранить наш «лимон»!

– Но это же твое свадебное платье! – изумилась Оля. – И фата! И белые перчатки! Ты же сказала, что после развода с Семеновым все выбросила?

– Смалодушничала, – призналась Капитолина. – Сунула в эту корзину. Она теперь называется брачной, хорошее дело ведь браком не назовут. – И хихикнула, осторожно вытаскивая свой бывший свадебный наряд. – Знаю, что в следующий раз он мне не пригодится. Но, возможно, на третью регистрацию надену.

– Птицын не доживет до третьей регистрации, – пожалела парня Оля.

– А кто говорит, что я собираюсь замуж за Птицына? – пожала плечами подруга. – Птицын уже прощелкал клювом наше совместное будущее.

Капа достала платье, приложила к себе и покрутилась.

– Ты была очаровательной невестой, – вспомнила Оля, с умилением глядя на пышные оборки.

– Почему была? – Капа кинула платье на кресло. – Я еще ею буду! С таким-то приданым.

И Семенова принялась перегружать деньги из спортивной сумки в брачную корзину. После того как все пачки были аккуратно сложены, их накрыли белым облаком фаты, сверху Капа навалила других свадебных безделушек и захлопнула крышку.

– Вот и все, – села Капитолина на сундук. – На нем можно сидеть. Старинная работа, все выдержит. Только представь, Лялька, я сижу на миллионе!

Она вскочила, усадила на свое место Ольгу, пару секунд подождала, после чего поинтересовалась:

– Ну как? Чувствуешь?

– А что я должна чувствовать? – не поняла подруга, пытаясь слезть с неудобного сундука-корзины.

– Ауру огромных денег, – прошептала Капитолина, блаженно прикрыв глаза.

– Ничего не чувствую, – призналась Оля.

– Какая ты все-таки, Пирогова, бесчувственная особа, – разочаровалась Капа. – Думаешь только о себе. А как же другие? Как же я, твоя старая подруга, уже мечтающая о запредельном богатстве?

– Никакая ты не старая, – отмахнулась Ольга. – А мечтать не вредно. Между прочим, присваивать чужое – плохая примета. Русская народная.

– Ага, – поддакнула Капа. – У меня бабуля в продуктовом магазине обручальное кольцо нашла и взяла себе… Как память о том, что в ее годы тоже может повезти.

– Это к потере, – философски рассудила Ольга.

– Точно. У нее на днях мусорное ведро сперли с мусором. Вот гады! Думаешь, одно другого стоит?

– Это некорректный пример, – не согласилась подруга.