|
518). За высшим обществом потянулось среднее и, разумеется, заразилось еще более. Такое положение дел продолжалось целое столетие, до тех пор, пока не было воздвигнуто новое знамя русского развития с надписью: православие, самодержавие и народность (том II, стр. 78)! Сообразно с этими началами в последнюю четверть века преобразованно было все народное образование. Нужно было, чтобы юношество приобретало знания обширные и разнообразные, но имеющие официальный характер. Хотели, чтобы с самого начала нежного возраста дети привыкали к строгому порядку, субординации и подчинению своей воли воле начальства. Не допуская, подобно Ликургу, необходимости семейных нежностей[33 - Одной из основных черт системы «спартанского воспитания», введение которой, как и других общественных институтов древней Спарты, приписывалось легендарному законодателю Ликургу, являлась полная изоляция детей от семьи с семилетнего возраста. Ограждение детей от влияния старшего поколения в закрытых учебных заведениях, созданных при Екатерине II, должно было, по мысли И. И. Бецкого, руководившего реформой общественного образования, способствовать созданию «новой породы людей», не зараженных пороками общества.], старались сделать воспитание как можно более общественным, а не семейным. Закрытые учебные заведения необычайно размножились; каждая специальная отрасль знаний имела свое училище. И везде образование опиралось на началах строго народных (том II, стр, 179). При таком толчке, данном обществу, все понеслось по дороге прогресса о быстротою локомотива (том II, стр. 519). Законодательство, администрация, литература, науки, искусства, торговля и промышленность – все оказало безмерные успехи в последнюю четверть века. Только еще любовь к общему благу не успела совершенно овладеть обществом, потому что зло, произведенное в этом отношении реформою Петра, слишком глубоко укоренилось. До Петра все условия общественной жизни Руси необычайно способствовали развитию в ней любви к общему благу. Если бы Петр не изменил направления русской цивилизации, то этот главный элемент ее развился бы превосходно. Но Петр отверг народные начала, и зло овладело обществом. Впрочем, в последнюю четверть века и в этом отношении русское общество далеко подвинулось благодаря началам православия и народности, столь энергически провозглашенным в это время (том II, стр. 520).
Самое лучшее доказательство того, что общество обращается теперь к православию и народности, представляет «m-r le chambellan» [7 - Господин камергер (фр.). – Ред.] Муравьев[34 - Имеется в виду А. Н. Муравьев, автор многочисленных духовных книг, пользовавшихся успехом в светском обществе, например: «Письма о богослужении Восточной кафолической церкви» (СПб., 1836; 11 изданий), «История российской церкви» (СПб., 1838; 4 издания), «Жития святых российской церкви» (СПб., 1855–1858). См. также IV, 278–284, 405–409.], который есть в одно и то же время превосходный писатель, искренний и благочестивый христианин и светский человек. Одаренный природным красноречием и проникнутый истинами, которые он исповедует, он не боится возвещать и защищать их в многолюдных собраниях, им посещаемых, и пред многочисленными посетителями его собственного салона. Истины, им исповедуемые и развиваемые, оспариваются слушателями, но наконец проникают в их убеждения. Эти новые адепты сами потом следуют примеру шамбеляна Муравьева, и таким образом религиозные идеи распространяются в обществе единственно силою своей истинности. Это, как видите, повторение философических французских салонов XVIII века, только в другом духе: там разрушали, а здесь созидают. Честь же и слава этому доброму христианину! Семена, посеянные в обществе его словом, уже принесли и еще принесут «благотворные плоды для нашего любезного отечества» (том II, стр. 521).
Выпискою из сочинения г. Жеребцова этого знаменательного явления можно и заключить изложение системы, принятой автором во взгляде на русскую историю. |
