— Понятно. Так… — Старший лейтенант развернул паспорт. — Измайлова Анна Георгиевна… Год рождения… прописка… В отпуск собрались?

— В командировку, — сухо ответила женщина. — И очень тороплюсь. Самолет меня ждать не будет, так что, пожалуйста, давайте побыстрее покончим с формальностями.

— С формальностями?! — нахмурился Агеев. — Убита женщина. Зверски убита, а вы — формальности!

— Я все понимаю, — кивнула Измайлова. — Это все ужасно и… — она развела руками, словно не находя нужных слов. — Но когда я говорила о формальностях, то имела в виду совсем не смерть этой несчастной девушки. Поймите меня правильно. Но если я не сяду на этот самолет, то вам придется расследовать еще одну смерть — мою. Антонов меня убьет, это точно.

— Кто такой Антонов? — напрягся Выблый.

— Мой заказчик, — пояснила Измайлова. — Модельер. Он поручил мне сделать фотографии с «мисс России». Знаете, недавно конкурс был?.. Я должна, просто обязана быть на «Нимфе», а он отплывает завтра утром.

— А кто такая Нимфа? Тоже модельер? — уточнил дотошный стажер.

— Нет, теплоход.

Такого ответа Выблый никак не ожидал.

— Какой теплоход?! — вырвалось у него.

— Не знаю, — покачала головой Измайлова. — Белый, наверное. С трубой.

— Вы что, издеваетесь, гражданка?! — опять закипел стажер. — А вы знаете, что за это вас можно привлечь!.. Вы что себе позволяете?!

— А что вы себе позволяете?! Ты смотри! Опять схватил меня за локоть. Отпусти сейчас же, извращенец!

— Я?! Да вы сами…

— Отставить разговоры! — по-военному рявкнул Агеев. — Выблый! Поработай с остальными соседями, составь список… Иди, иди.

Старший лейтенант посмотрел на Измайлову и укоризненно покачал головой. Та фыркнула, отвернулась, потом демонстративно посмотрела на часы. Агеев вздохнул.

— Мы вас долго не задержим, гражданка м-м… — он еще раз посмотрел в паспорт. — Гражданка Измайлова. Вы знали убитую Родину?

— Нет. Мы не были знакомы. Она недавно въехала в эту квартиру, — Анна покосилась на распахнутую дверь, за которой заканчивали работу эксперты. — Несколько раз сталкивались в подъезде, но даже не здоровались.

— Можете что-нибудь сообщить следствию?

— Ничего, кроме того, что потрясена случившимся и надеюсь, что виновник получит по заслугам.

— Может, что-нибудь слышали ночью?

— Нет. Ночью меня здесь не было. Я приехала только под утро. Впрочем, когда вышла из лифта, то слышала рев магнитофона. Но это и неудивительно: наверное, весь дом проснулся. Но я, признаться, решила, что у кого-то вечеринка, и не обратила внимания… Кто бы мог подумать, что в это время какой-то маньяк… Ведь только маньяк мог такое совершить?

— Это решаю не я, а психиатры. Думаю, они разберутся.

— А я думаю, что ничего у них не выйдет. У маньяков особая логика, основанная на своих собственных мотивах. Понимаете меня?

— Признаться, не совсем.

— Другими словами, если маньяк убивает свою любовницу, то это еще не значит, что он убивает ее на сексуальной почве, — пояснила Измайлова.

— Понятно, понятно, а вы…

— Минутку! Даже самый лучший психиатр не сможет с уверенностью объяснить, что толкает маньяка на убийство.