В великосветских салонах все смелее раздавались голоса о том, что император устал, что он больше ничем не интересуется, кроме своей княжны Долгорукой, и ждет не дождется смерти императрицы, чтобы жениться на ней. А ее переезд в Зимний дворец называли скандалом на всю Европу.

В том, что Александр Николаевич, вынужденный метаться между императрицей, умиравшей от чахотки, и Екатериной Долгорукой, устал, можно было не сомневаться. Его здоровье ухудшилось, он часто плакал. Охлаждение к нему еще недавно преданных людей и всеобщая ненависть к княжне доставляли ему невыносимые страдания.

* * *

Это двусмысленно-фальшивое положение закончилось со смертью Марии Александровны. Императрица тихо скончалась в Зимнем дворце, в собственных апартаментах, в ночь со второго на третье июня 1880 года. Много лет она с необыкновенным достоинством и смирением несла свой крест, не устраивая скандалов и не упрекая неверного мужа даже тогда, когда, вернувшись с русско-турецкой войны в конце 1877 года, он поселил Долгорукую над своими покоями, так что государыня могла слышать, как над ее головой бегают побочные дети императора.

Государыня-императрица Мария Александровна совершила самый главный подвиг своей жизни — укрепила престол династии многочисленными наследниками. Благодаря ей на свет появились восемь венценосных детей: две дочери и шестеро сыновей. Судьба ссудила ей пережить двоих из них — дочь Александру и цесаревича Николая, умерших соответственно в 1849 и 1865 годах.

Основным делом ее жизни стало руководство огромным благотворительным ведомством Мариинских гимназий и воспитательных учреждений. Ей суждено было открыть первое в России отделение Красного Креста, ряд крупных военных госпиталей, бесчисленное количество приютов, богаделен и пансионов. При поддержке прогрессивной общественности она подготовила для императора несколько записок о реформе начального и женского образования в России. И, наконец, императрица при полной поддержке своего супруга основала крупнейший в Санкт-Петербурге и всей России театр и балетную школу, которую возглавила позднее Агриппина Яковлевна Ваганова (1879–1951). При этом и школа, и знаменитый театр полностью содержались на средства лично государыни и по настоянию Александра II носили ее имя.

Она все знала об отношениях своего супруга с Екатериной Долгорукой, так как была слишком умна для самообмана, но сделать ничего не могла… Или не хотела? Она страдала все четырнадцать лет этой скандально известной связи; страдала молча и не подавая вида, что это ее задевает. И в этом была своя гордость и своя щемящая боль. Не все это понимали и принимали.

Смерть пришла к ней во сне. Через шесть дней, согласно завещанию, как и все государыни дома Романовых, она была погребена в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. После ее кончины в шкатулке нашли письмо, адресованное мужу, в котором она благодарила его за все годы, проведенные вместе, и за подаренную ей новую жизнь. Много лет спустя ее сын Александр III, когда в одном разговоре упомянули о канонизации в России, воскликнул, что если кто-то и достоин причисления к лику святых, так это его мать!

* * *

После смерти императрицы Александр II не стал откладывать обустройства своих личных дел и спустя два месяца после пышных похорон законной супруги сочетался законным, хотя и тайным морганатическим (то есть неравнородным), браком с Екатериной Долгорукой.

Свое решение император принял, ни с кем не посоветовавшись, что было довольно неожиданным для приближенных.