Глаза мои неожиданно окосели. Не выдержали яркости цветов и разнообразия моделей. Но самым ужасным было то, что я хотела все!

Oscar de la Renta, который шил для Жаклин Кеннеди, Нэнси Рейган, Лоры Буш и прочих первых леди. Может, это именно то, что нужно? Сдержанная элегантность, даже скромность. Вот этот белый костюм с широкополой шляпой… Пожалуй, слишком деловой. Для официальных приемов. Надо запомнить, чтобы потом…

Sophia Kokosalaki, это она обшивала открытие Олимпиады. Вот это розовое романтическое платье с открытой спиной – чудо как хорошо! Стоп. Как я открою спину? Мимо!

Stella McCartney, Ann Louise Roswald, Proenza Schouler, Eley Kishimoto, Azzedine Alaia…

Господи, сколько их, оказывается, наплодилось!

Ronnie Loves, Decades’ Cameron Silver, Hedi Slimane, Christian Astuguevieille, Lotta Skeletrix.

Я такие имена и не слыхала! А наряды? Где, интересно, в таких ходят? На каких-нибудь закрытых тусовках? Где ни за что не стыдно? Вот этот балахон в горошек с золотым поясом на бедрах. Кич! Ночную рубашку мамину надеть, а поверх – пластиковый ремень за три копейки с лотка в метро. Точно! А это? Шелковое платьице с оборкой, едва прикрывающей попу, и чулки до самого паха. Куда в таком? На Тверскую? Нет, похоже, эти новомодные дизайнеры, как говорила моя бабушка, «з глузду съихалы».

Я поглазела на декольтированные до пупка платья от Diane von Fursenberg, мысленно примерила на себя мятый кожаный балахон от Jil Sander и как-то почувствовала, что притомилась. Одно дело, когда ходишь по магазину, видишь все это на плечиках или манекенах, и совсем другое – картинки. Извращение, честное слово!

– Ну что, Дашунь, выбрала? – подошел ко мне Тимур.

– Как тебе вот это? – я, не глядя, ткнула пальцем на черно-цветастое платье с буфами на локтях и ассиметричной линией подола, автором которого значился Rick Owens, любимый дизайнер Мадонны.

– Ничего, – пожал плечами Тимур. – Если тебе нравится – берем. Ты, главное, не стесняйся, не ограничивай себя. Закажем штук пять-шесть, чтобы выбрать.

– Ладно. Тогда…

Взмокший от приязни и нетерпения шарик подскочил ко мне с блокнотом наизготовку.

– Вот это, – ткнула я в рваный подол, – это, это, это и это.

– Пять? – вопросительно застыл толстяк.

– И еще туфли. Вот, – я показала на произведение Terry de Havilland, темно-вишневые босоножки на платформе с открытой пяткой и элегантным бантом на щиколотке.

Шарик вылетел в дверь, пообещав немедленно вернуться. Я томно чмокнула Тимура и отправилась в душ, дабы должным образом подготовиться к предстоящей примерке.

Когда я проделала все необходимые процедуры с грудью, высушила волосы и нанесла макияж, обнаружилось, что положенный час уже прошел.

– Где наш коммивояжер? – поинтересовалась я. – Задерживается?

В дверь властно постучали.

– Вот и он! – обрадовался Тимур. И пошел открывать.

– Давай мне все в ванную, там переодеваться буду, – приказала я.

– Заждались уже! – недовольно и громко возвестил Тимур, распахивая дверь, и вдруг тон его сменился на удивленно-раздраженный. – Ты? Ко мне?

– Я к Даше, – странным, хотя и вполне узнаваемым голосом ответил Полиняк. – Где она? Мне надо с ней поговорить.

– Даша, это к тебе! – крикнул Тимур. – Выйдешь?

– Даша, кто это? – по-хозяйски уставился на меня Полиняк. – Что это мужик делает в твоем номере?

– Это не мужик, – гордо ответила я.