Подрастающие детки, несмотря на свободу, требовали регулярной пищи, широко, по-птичьи открывая рты, и единственным способом унять их аппетит, а заодно и свой оказалась спекуляция товарами народного потребления. И финский язык оказался весьма кстати: без него хоть ложись на асфальт и пропадай.

Разбил свинью-кубышку, обменял старорежимные рубли на валюту и рванул к скандинавам, предварительно найдя связных. Тех, кто мог познакомить и отрекомендовать. Вояж удался, вернулся я с визитками в кармане, выхлопом изо рта и надеждой подняться с колен.

Прикинул, что спекулировать ядерными боеголовками или самолетными двигателями не стоит. Так же, как и автомобилями. Выбрал тему попроще и понадежней. Краски, бытовая химия и сопутствующие товары. То, чего у богатого соседа полным-полно, да еще и по оптовым ценам.

И все вроде бы хорошо, но оказалось, что спекулировать в независимой Эстонии — все равно что торговать квадратными колесами. Как говорит старая мудрость: для того чтобы купить что-нибудь ненужное, надо продать что-нибудь ненужное. Или хотя бы произвести. А когда все хотят продать, ничего не производя, наступает состояние, обозначаемое словом, вызвавшим столь живое любопытство у Арви.

То ли дело Россия! Там с производством тоже не сахар, но зато есть что предложить взамен. Те же углеводороды или древесинка, например. И, соответственно, ее население хочет раскрасить свою жизнь. И хорошая, качественная краска не кажется им предметом роскоши. И чистящие средства не вызывают пренебрежительной ухмылки.

После продажи первой партии я наполовину погасил взятый в банке кредит, после второй накормил детей, а после третьей купил в рассрочку новый «Ниссан». А теперь подумываю, не пора ли открыть в Северной столице России собственный магазин, а не распихивать товар по чужим торговым точкам. Питер я выбрал из двух кандидатур исключительно из географического положения. Но речь не о том.

Товар для спекуляции, как вы поняли, я покупаю у Арви и Микко, у кого покупают они, я не в курсе. Короче, вот такая у меня жизнь. Русский по крови, эстонец по гражданству, финн по бизнесу, испанец по духу. Дядюшка, боявшийся бычков, имел испанские корни. Что-то перепало и мне. А по паспорту — вообще человек без отчества. Если раньше, до освобождения, меня звали Алексей Викторович, то теперь просто Алексей. Алекс. Как принято на Западе. Хорошо, что я сохранил старый паспорт, в котором я по-прежнему Викторович.

Мы возвращаемся из Питера, куда я вывозил партнеров для закрепления деловых отношений. А заодно показать помещение, которое планирую взять в аренду. Партнерам ведь не все равно, где будет продаваться их красочка. В Россию, несмотря на солидный возраст, они выбрались впервые, всего боялись и ходили, держась за руки, словно пионеры в музее Ленина. В каждом прохожем видели бандита, а в каждой собачке — медведя. И только в ресторане, испив водочки, немного успокоились.

Три дня назад я встретил их на российско-финской границе, отвез, устроил в отель, накормил и напоил. Помещение будущего магазина им понравилось, и они сказали волшебное слово «Я», что переводится с финского, как «о’кей». Для закрепления успеха и дальнейшего духовного сближения я предложил им ознакомительный тур в Нарву, на свою новую старую родину. Познакомить, так сказать, и впечатлить. Оттуда Арви с Микко доедут до Таллина, сядут на паром и уплывут домой. Господа не отказались, благо все расходы, как гостеприимный хозяин, я взял на себя.

И вот мы катим в направлении Ивангорода, где находится пограничный пункт, таможня и, разумеется, дьюти-фри. На часах четыре, я надеюсь, что очереди из машин не будет — народ пока предпочитает автобус и пеший ход.

На сиденье, между обширными животами поставщиков, зажата клетка размером с о