Корделиус наклонился и нежно поцеловал мою безжизненную руку, а у меня оборвалось в груди сердце.

Как, уже завтра?!

Все, пропала моя бедная бабко-Йожская головушка. Не видать мне больше ни родного дома, ни могучих дробов. Обложил со всех сторон, жених постылый.

И ведь даже придраться мне не к чему, ухаживает маг за мной как миллиардер за капризной голливудской звездой. С первого же дня горничные несколько раз в день приносят в мою спальню шикарные букеты земных цветов, каждый раз, возвращаясь из столовой, или с прогулки, я нахожу на своей подушке бархатные коробочки и футляры.

Разумеется, не пустые.

Вот уже третий день Корделиус чутко ловит каждое мое слово и любой намек воспринимает как указание к действию. Я случайно помянула, что соскучилась по земной музыке — на следующие утро маг привел меня в комнату, где стояли ящики с различной техникой и ящики с батарейками к ней. Мне в тот момент даже жалко его стало, судя по бледному лицу и покрасневшим глазам, Корд работал всю ночь. Он уже пояснил вскользь, что открывает портал с полянки за домом, насыщенная энергетика этого места позволяет это делать раз в несколько дней.

— Корделиус… — нерешительно бормочу я и, подняв глаза, вижу жесткое предупреждение во взгляде мага. — А можно один вопрос…

— Какой? — помедлив, недовольно поинтересовался жених.

— Где мать Валери? Но если тебе так не нравится этот вопрос, можешь не отвечать.

— Я думал, ты хочешь спросить про другое. — взгляд Корделиуса слегка смягчился. — она жива… но со мной не встречается.

— Почему?

— А это уже второй вопрос. Но я так и быть, отвечу… только чтобы развеять твои сомнения. Она сама ушла… и попыталась забрать Валери. Ей было всего пять лет. Я догнал жену… и отобрал ребенка. С тех пор мы не виделись.

Ну и вопросик я задала. Или это его ответы мне не нравятся?! Вроде вполне исчерпывающие, только неопределенности после них стало еще больше. Что такого мог совершить Корделиус, чтобы жена сбежала от него с маленьким ребенком на руках?

Как наяву мне представилась эта картинка… темная непроглядная ночь, стонут от ветра деревья в саду… Молодая женщина тихонько покидает супружеское ложе, бережно подоткнув на свое место одеяло, чтоб ночная прохлада не выдала ее отсутствия… Потом тенью скользит в детскую комнату, осторожно, боясь разбудить, поднимает на руки тепленькое, сладко посапывающее тельце и забросив за спину заранее собранный узелок, воришкой ныряет в неприветливую тьму.

Бррр!

— Она была ведьмой… из местных… — обреченно вздыхает Корделиус, пару минут понаблюдав за моим мрачным лицом. — таких тут не любят… вот и живут они в тех местах, где другие люди селиться побаиваются. Кошаки — одно из этих мест. Там нет ни деревень… ни городов… жалкие, полуразрушенные домишки разбросаны по лесу и склонам гор в отдалении друг от друга. Инила выросла в такой избушке, ее воспитала тетка. А кто родители, и где живут, она не знала. После рождения Валери ей все казалось, что мой дом ненадежное место для ребенка. Никак не могла поверить, что я способен защитить и ее и дочь. Они все тут такие… запуганные… никому не верят.

Показалось мне или и вправду проскользнула в его голосе тщательно скрываемая обида?!

— Да и как верить… — решила я поддержать разговор, — если мы Кинну, ну, ту ведьмочку, что ехала с нами, от дерева еле живую отвязали? Ее односельчане дракону в подарок приготовили. А через пару дней они пошли с Атанием в другую деревню за продуктами, так их поймали и собирались сжечь.