Она поправила дужку микрофона, после чего набрала на мобиле какой-то номер. Очевидно, ее звонка ожидали, потому что говорить она стала почти сразу, как только завершила набор.

– Селям алейкум, уважаемый Исмет! Это Венглинская.

– Селям, Лариса! – отозвался в ее наушнике мужской голос. – Рад тебя слышать, уважаемая. Какими судьбами в наших краях?

– Значит так, Исмет. У меня нет времени на составление дипломатических фраз, поэтому буду говорит прямо! Или ты немедленно убираешь свою «массовку», или…

– Лариса, как можно так плохо обо мне думать? – в мужском голосе послышались почти искренние нотки удивления. – Что случилось? Какая «массовка»? Скажи… я могу тебе чем-то помочь?

– Все, Исмет, с меня хватит, – заявила своему собеседнику Венглинская. – Я рассчитывала, что мы встретимся и все обсудим, как деловые люди! Ты же прекрасно знаешь, от чьего имени я говорю?! Я тебе тему по телефону обозначила? И что я вижу?! Может, мне стоит поискать других людей, с кем можно спокойно договориться? Без всех этих… напрягов?!

– Подожди, уважаемая Лариса Аркадьевна, не кипятись, да? Слушай…

– Нет, это ты меня послушай! Я тут видела у твоих людей плакаты… Ну, типа – «ЧЕМОДАН ВОКЗАЛ РОССИЯ». И еще про то, что мы – воры! Ладно… Считай, что вы добились своего, Исмет! Вы тут баррикады надумали возводить… на нашей, кстати, территории?! Окей! Я возвращаюсь обратно в аэропорт! И пусть тут все стоит… дубом! Всё!! Алейкум селям, Исмет. Учти, следующего нашего предложения ты дождешься очень не скоро!!

Закончив разговор, Венглинская несколько секунд сидела молча, как-будто к чему-то прислушивалась или размышляла о чем-то, прежде чем принять важное решение.

– Надеюсь, никто не пострадал? – поинтересовалась она. – Поворачивайте на сто восемьдесят! Мы возвращаемся.

Еще прежде, чем водители джипов стали маневрировать на неширокой дороге, толпа вдруг раздалась в стороны, отступила от машин… Крики тоже стали затихать. И вот уже в урочище – как по мановению волшебной палочки – установилась зыбкая тишина, нарушаемая лишь ревом движков разворачивающихся на выезд мощных внедорожников.

– А что ж украинские менты не вмешиваются в происходящее? – никому конкретно не адресуясь, сказал Мокрушин. – Это ж… чисто беспредел!

– Проплачены, – процедила Венглинская. – Да они бы только порадовались, если мы тут друг другу стали бы резать глотки.

Она подняла руку, предупреждая, чтобы он помолчал. Потом приняла звонок: теперь уже е й названивал сам Исмет Сайфутдинов, крупный по местным меркам предприниматель. И, что совсем немаловажно, один из наиболее авторитетных деятелей крымского Меджлиса.

– Вообще-то, так дела не делаются, – сказала Венглинская, выслушав собеседника. – Ладно, Исмет, я поняла. Будем считать, что обе стороны несколько погорячились. Гм… так ты здесь, рядом? Ну что ж, можем перекинуться словцом, отчего же нет?

Джипы припарковались в ряд возле одного из двух «татарских» кафе, расположенных вблизи развилки и обзорной площадки.

Народ с плакатами и флагами к этому времени куда-то испарился. Примерно через минуту на площадку с трассы сьехал шестисотый «мерс». Захлопали дверцы машин. Венглинская, коснувшись руки Мокрушина, сказала:

– Составьте мне компанию, ладно?

Водитель открыл дверцу с ее стороны.