|
Едино только леший в наушниках и черных очках орущего ежа вытерпеть может, да и то потом неделю головой трясет и хвоста поднять не в силах. А еж нетрезвый, на весь мир криком Господним наорав, смирен становится и тих, как мышка в пургу. Поворачивается ежик задом и в избу к себе уходит, где три-четыре дня камнем молчит, дышит редко и на телеграммы не отвечает. Об это время можно зайти к ежу в дом и с порога его облаять зверски, и очки с него сорвать, и в лысину ему высморкаться, и за язык отвисший дернуть. Ежик даже пальцем не пошевелит, потому как по самую макушку в себя погружается, затворяется там, и хрен его оттуда выманишь. А вот если ты уходя попрощаться забудешь - то больше тебе ежик не друг. В том смысле, что хана тебе. Опомнившийся и личиком посвежевший, ежик тебя в дому твоем вскоре навестит и уши твои огромные на твоих же воротах прибьет. А ворота эти тебе на могилку поставит, в которой от тебя только рожки да ножки лежать будут, а все остальное ежик злопамятный в пушку зарядит и по домику твоему шаткому в упор выпалит. Так что, прежде чем медитирующего ежика носом по полу возить и зад его мудрый пинать, ты в зеркало погляди - надолго ли у тебя здоровья хватит, когда ежик в себя придет, к тебе придет и трезвой рукой из тебя за веревочку душу потянет.
А в целом добрее ежа в лесу зверя найти трудно. Хотя злее его даже в городе никого нету. Поэтому имей ежа другом, вовремя ему кланяйся и в душу ему гадить не смей. А то… См. выше. Похмельные ежики На утреннего ежа без розовых очков смотреть страшно. Уж лучше два дня задарма ухом гвозди вколачивать, чем похмельного ежа мрачного нечаянно в шкафу встретить. А так-то всегда и бывает. За сухариком малосольным к буфету потянешься, либо сдуру галстуки посчитать в комоде - а там еж похмельный стоит, пятки вместе, носки врозь, глаза горят, и в одном, прижмуренном, - твоя смерть, а в другом, подбитом, - тещина. Такой еж твои килограммы считать не будет, сантиметров до потолка не убоится, такой еж тебя за бороду возьмет и только одно спросит: - Где? Если дурак ты и не понял, то теперь ты безбородый дурак, а еж терпеливый бороду тебе вернет и еще раз спросит: - Где? Если поумнел ты и не отходя налил - кричит еж криком просветленным от двух до пяти секунд и в стакан солдатиком прыгает, и не ртом пьет, а всеми порами. И выходит из стакана с улыбкой, но тебя та улыбка пусть не обманет, губки бантиком в ответ не делай, вопроса его хриплого жди: - Кто? Это трудный вопрос. По многом питии позабыл ежик многое, и себя позабыл, и напомнить ему надо, что еж он, а не сковородка, и не трамвай, и не шампиньон. На примерах и четкой логике убедить его надо в колючести его и округлости, в подвижности и гриболюбии, а не то зазвенит у тебя в комнате, и рельсами сам ляжешь, а он по кольцевой гонять будет, и электричество в нем никогда не кончится. Убедил ежа, дорогу ему к двери показал, ориентиры расставил, рукой помахал - и замри, молчи, нишкни! Последнее слово всегда еж скажет, и уж ты дождись, когда он к порогу доковыляет, событий не торопи, а терпи, пока обернется он у двери и тебе напоследок промолвит: - Бывай… Коала Коала на заре на ветке громко песенку пел, а охотники гадовы в коалу из ружья стреляли. Коала в листве прятался и молчал сильно, а охотники его по большим ушам узнавали. Коала пять минут петь хотел и спать идти, а охотники о нем еще с весны вслух мечтали. Коала ладошками личико-то закрыл и сидя боялся, а охотники со спины подошли и зенки прищурили. Коала помереть не хотел, с ветки шмякнулся и бежать, а охотники смотрят - ушей в листьях нет, и тоже бежать. |
