— Это что за кушанье?

— Кисель.

Зятю кисель очень пришелся по вкусу; думает он: «Дома непременно заставлю жену сварить, только бы не забыть, как зовется».

Вот пошел он домой и твердит про себя: «Кисель, кисель, кисель!»

Случилась на дороге канава. Хотел зятек перескочить через нее, да поскользнулся и упал. Встал — и забыл, что ел у тещи. Думал, думал — никак не может вспомнить.

Едет мимо барин на шестерке и видит: мужик бродит в канаве.

Остановился и спрашивает:

— Что потерял, мужичок?

— Сто рублей.

— Кучер, поди поищи, — говорит барин, — а найдешь — разделим пополам.

Кучер подошел к канаве и говорит:

— Вишь как взболтал грязь-то в канаве, словно кисель!..

— Нашел, нашел! — закричал зять, выскочил из канавы и со всех ног пустился домой, а сам все кричит — Кисель, кисель!

БЕЗЗАБОТНАЯ ЖЕНА

Жили-были муж с женой. Жена была баба ленивая и беззаботная, да к тому же еще и большая лакомка: все проела на орешках да на пряничках, так что наконец осталась в одной рубахе, и то в худой — изорванной.

Вот подходит большой праздник, а у бабы нечего и надеть, кроме этой рубахи. И говорит она мужу:

— Сходи-ка, муж, на рынок да купи мне к празднику рубаху.

Муж пошел на рынок, увидал, что продают гуся, и купил его вместо рубахи.

Приходит домой, жена его и спрашивает:

— Купил мне рубаху?

— Купил, — отвечает муж, — да только гуська. А жена недослышала и говорит:

— Ну и узка, да изношу!

Сняла с себя изорванную рубаху и бросила в печку. А потом и спрашивает:

— Где же рубаха? Дай я надену.

— Да ведь я сказал, что купил гуська, а не рубаху. Так и осталась баба без рубахи, нагишом.

БРАТ И СЕСТРА

Шли проселком брат и сестра, стали подходить к деревне. Брат говорит:

— Я здесь молока куплю.

А сестра:

— А я в молоко хлеба накрошу!

Брат ухватил сестру за косу и давай за нее дергать и приговаривать:

— Не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет, не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет!

Пришли в деревню, а молока никто им и не продал.

ГОРШОК

Жили-были мужик да баба. Оба были такие ленивые… Так и норовят дело на чужие плечи столкнуть, самим бы только не делать… И дверь-то в избу никогда на крюк не закладывали: утром-де вставай да руки протягивай, да опять крюк скидывай… И так проживем.

Вот раз баба и свари каши. А уж и каша сварилась! Румяна да рассыпчата, крупина от крупины так и отваливается. Вынула баба кашу из печи, на стол поставила, маслицем сдобрила. Съели кашу и ложки облизали… Глядь, а в горшке-то сбоку да на донышке приварилась каша, мыть горшок надобно. Вот баба и говорит:

— Ну, мужик, я свое дело сделала — кашу сварила, а горшок тебе мыть!

— Да полно тебе! Мужиково ли дело горшки мыть! И сама вымоешь.

— А и не подумаю!

— И я не стану.

— А не станешь — пусть так стоит!

Сказала баба, сунула горшок на шесток, а сама на лавку. Стоит горшок немытый.

— Баба, а баба! Надобно горшок-то вымыть!

— Сказано — твое дело, ты и мой!

— Ну вот что, баба! Уговор дороже денег: кто завтра первый встанет да перво слово скажет, тому и горшок мыть.