– Большие потери?

 – Почти половина… – горестно вздохнул подполковник. – Но, в общем, по дивизии еще хуже – до трех четвертей личного состава. Комдив тоже погиб. И большая часть штаба… Всё, я пошел!

 Прадед вышел из палатки, только качнулся полог. Гм «хороший» получился разговор, «душевный», блин! И что мне было делать? Рассказать как на духу Петру Дмитриевичу всю правду? Что я не его сын, а правнук? Он, бедолага, и без того в шоке от моей «амнезии», а после таких откровений так и вообще… хоть и крепкий мужик, но запросто может «слететь с катушек». А ведь ему же еще полком командовать! И что он там накомандует в таком состоянии? Ладно, тонкий душевный контакт с предком потом наладим. Если доживем!

 Ко мне подошла незнакомая девушка в белом халате медсестры:

 – Как вы себя чувствуете, больной?

 – Почти хорошо, – с улыбкой ответил я. – А где Дуня, где Гавриловна?

 Девушка всхлипнула и отвернулась. Неужели?..

 – Они погибли! – выдавила медсестра и, зарыдав в голос, убежала.

 Вот так, Игорек! Один короткий бой – и все, кого ты знал, ушли в небытие. Эта проклятая война…

 Интересно, как там ребята? Капитан-разведчик с громким голосом? Он ведь незадолго до налета немцев пошел Дуняше помогать, раненых выносить…

 – Игорь, ты здесь? – в палатку просунулась чья-то голова. Против света я не сразу разглядел спрашивающего. Да и он не смог с ходу увидеть меня в полумраке. – Эй, служивые, хлопца молодого, Игорем зовут, не видали?

 Только теперь по характерным словечкам я догадался, что меня навестил дед Пасько. Ой, извините – полковник Павленко.

 – Игнат Михалыч! Здесь я! – Голос почти прорезался. Уже не так хриплю, как час назад.

 – Игорь, живой? – Павленко задал самый дурацкий в данных обстоятельствах вопрос.

 – Твоими молитвами, дед! Сам-то как? Не прислонили тебя к стенке страшные жидокомиссары?

 – Удивительно, но… нет! – Игнат зашел в палатку и устало опустился на землю рядом со мной, привычным жестом пристроив на коленях винтовку. – Сам не ожидал. Меня даже и не допрашивали, а так… полюбопытствовали… Вот, винтарь оставили! Я ваше «гэпеу» вообще не заинтересовал – их больше та расправа над детишками занимала. До сих пор с трудом верится, что люди могли такое совершить… В общем, решил я… добровольцем в Красную армию пойти! Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу такое!

 – Что скажешь?

 – Что добровольно вступлю в Красную армию! – усмехнулся старик. – Правда, командиры сказали, что возраст у меня не тот… Но я на спор предложил пострелять по банкам – и на триста шагов промаху не дал!

 – Да ты орел, Игнат Михалыч! – похвалил я, вспомнив, как в перестрелке у дороги дед методично валил вражеских пулеметчиков. – Так все-таки взяли тебя?

 – Взяли! – довольно кивнул Игнат. – Правда, приписали к комендантскому взводу, но лиха беда начало!

 – Я надеюсь, ты не стал говорить, что твое крайнее звание было…

 – Ну, что ты, Игорь, я же не дурак! – усмехнулся старик. – Назвался Игнатом Пасько, колхозником. Тем более что документы у меня именно на это имя. И я надеюсь, что и ты…

 – Заметано, Игнат Михалыч! – серьезно произнес я. – Начинай служить с чистого листа!

 – Ага! – успокоился старик.