Во второй половине кровавого XVII в. Россия выигрывала в глазах Запада уже не только в сравнении с Европой, но и с обетованным Новом Светом. «Мир сам себя хоронит и с собственным гробом идет к своей могиле», — писал эмигрировавший в Амстердам бюргер из Бреслау Квирин Кульман, описывая бедствия в «дорогой Германии», Голландии, Франции, Англии, Шотландии, Испании и Польше. «Неужто пурпур Америки, — восклицал в отчаянии проповедник объединения человечества в одно царство на основах общности имуществ, свободы и равенства, — останется чистым от кровавых пятен, которыми Европа обагрила свою царственную одежду? О нет! Жестокость забывших Христа христиан из Старого Света переходит в Новый, чтобы иметь более простора для своей отвратительной кровожадности».

Мысль отечественных идеологов, подобных Игнатию Римскому–Корсакову, что именно Российское православное самодержавное царство объединит, спасёт и просветит мир, была для Кульмана особенно заманчивой. Он слышал о прелестях Российской державы от ее уроженца (сына иноземного московского офицера) Отто Генина, живописца, после долгих странствии решившего вернуться под сень родных осин. О восточной империи с восторгом рассказывали Кульману гонимые на Западе Моравские братья.

Свободомыслие доходило до того, что в московской Немецкой слободе наблюдалось несколько десятков последователей пантеистического мистицизма Якоба Бёме, сделавших даже русский перевод его сочинений, а лидер этой секты купец Кондрат Нордерман в 1669 г. открыто излагал свои мессианские идеи в письме царю Алексею Михайловичу. Государь, сам ранее любопытствовавший насчет возможностей астрологической прогностики и медицинской ятроматематики , оставил «видения» Нордермана без последствий, чем еще более распалил надежды сектантов.

Удивительно ли, что Кульман был убежден «от Духа Святого», что «свет возгорится с Востока, что именно там, на Востоке, будет образовано новое царство с новым народом»?! В 1687 г, он напечатал в Амстердаме и отослал царевне Софье, Ивану и Петру Алексеевичам «Послание к Московским царям» в жанре воззвания. «Восстаньте, цари Московские! Восстаньте!» — призывал поэт–коммунист. И грядите в поход, да «все четыре ветра (конца вселенной) будут единым Царством Христовым!» 1 апреля 1689 г. сам Кульман явился на Псковской таможне, назвался голландским купцом и получил разрешение на проезд в московскую Немецкую слободу. Местное лютеранское духовенство, услышав его проповедь, немедля подало донос… патриарху Иоакиму. Слух патриарха не был, однако, оскорблен иноземцами: дело целиком взял на себя Посольский приказ во главе с князем В. В. Голицыным. В этом просвещенном учреждении Кульмана, Нордермана и Генина выслушали внимательно, временами ободряя пытками.

Розыскные документы свидетельствуют, что Квирин Кульман вполне верно с точки зрения российской официальной идеологии истолковал слова Христа: «будет едино стадо и един пастырь». Войны и нестроения современного мира, считал проповедник, предваряют «великое и главное дело, а именно: пременение вере, и будет вскоре едино стадо и един Христос». Московские войска, ведомые самим Богом, победят турок и «таким подобием» обратят в христианство магометан, а за ними всех людей «из дальних восточных стран».

Затем последует победоносная война с папой и католицизмом. Начав поход с Польши, «благочестивое и христолюбивое воинство» (по выражению Игнатия Римского–Корсакова) не остановится, пока «и камня не останется от Рима и от Вены, когда не останется ни одного папежника, разве что в Америке» (куда, как уповал Карион Истомин, «россы» тоже когда–нибудь «полетят»).