Русский ухмыльнулся:

– Они и не стали этого делать.

– Что?!

– Генератор смонтирован на поверхности планеты. – Русский с ухмылкой следил, как меняется в лице американец. – Вернее, под поверхностью, – уточнил он, – Наша лыжная база находится как раз над тоннелем разгонного блока предускорителя.

Айвен побледнел:

– Мой бог, да если они наберут даже десять процентов мощности, то разнесут всю планету.

Юрий досадливо поморщился:

– Если я не ошибаюсь, то наше появление здесь может означать, что они уже сделали это.

Они посидели молча, будто придавленные осознанием столь страшного факта. Наконец пилот деликатно кашлянул и, когда Круифф вновь повернулся к нему, заговорил:

– Ладно, похоже, все это в прошлом, вернее, в будущем, причем достаточно отдаленном. А нам надо определяться с настоящим. У вас есть какие‑нибудь предложения?

Айвен упер в пилота внимательный взгляд:

– Как мне кажется, до сего момента вы прекрасно справлялись без моей помощи.

– Ай, бросьте, – произнес старший лейтенант. – Я читал ваше досье. У нас с вами несопоставимый уровень. Я всего лишь младший оперсостав, а здесь, похоже, представляется возможность переписать историю этого мира.

Эк загнул. Круифф удивленно посмотрел на собеседника. А ведь у этого молодого человека непомерные амбиции. Если бы они каким‑то образом смогли вернуться в свое время, он бы посоветовал начальнику этого старшего лейтенанта отправить его на углубленную психологическую экспертизу. Впрочем, если они не ошибаются, то в ИХ времени вокруг центрального светила этой системы стремительно распространялся чудовищный вихрь СВП‑аномалии.

– Послушайте, Юрий, я бы не советовал вам увлекаться подобными идеями. Векторная теория времени Плазова – Майнца, конечно, слишком далека от конкретики, но, если отбросить всяческие бредни о параллельных временных потоках, из нее явственно следует, что глобальные узлы закреплены во времени практически намертво. Так что в данном случае у нас только один выход – попытаться свести факторы нашего влияния на события к минимально возможному уровню. Иначе генеральная воплотившаяся вероятность нас просто сомнет. – Он сделал паузу и веско заключил: – Все, что сейчас происходит на Голуэе, уже произошло, и с этим ничего поделать невозможно.

Пилот немного помолчал, словно раздумывая.

– Что ж, возможно, вы и правы. – Он хитро улыбнулся. – Хотя еще посмотрим, удастся ли вам убедить в этом майора.

Айвен удивленно покосился на лежащую на соседней кровати глыбу мышц:

– И в чем вы предвидите главную трудность? Юрий с деланным равнодушием пожал плечами:

– Просто предки майора были почти полностью уничтожены в мясорубке наподобие той, что набирает сейчас обороты на этой планете… И я знаю его отношение к тому, что здесь творилось в НАШЕ время.

* * *

Через два дня Айвен начал вставать и ходить по комнате. Вообще‑то он мог подняться с постели еще в первый день, хотя, честно говоря, чувствовал себя не очень хорошо, да к тому же, по его плану, следовало немного поиграть роль обессиленного больного. До тех пор, пока они не почувствуют себя готовыми покинуть своего гостеприимного хозяина и затеряться на просторах этой обширной страны.

Пока все шло хорошо. Со своими родными странами они более или менее определились. У их хозяина была очень неплохая домашняя библиотека, и пилот, умница, как только очнулся и немного разобрался в обстановке, тут же выпросил разрешение в ней покопаться. Так что с этим проблем не было. Имена себе подобрали тоже, клинику постшоковой амнезии Айвен знал достаточно хорошо, чтобы попытаться поводить за нос местную современную медицину с некоторыми надеждами на успех. Самая большая сложность была с "родным" языком.