Уже на второй день «Комитет триста сорок» заявил на весь мир, что у новой России есть оружие пострашнее атомных бомб, бойцы с паранормальными способностями и следователи-телепаты, но не от слова телепать языком. Скрывать то, что все члены этого самого «Комитета триста сорок» и очень многие из их детей были так называемыми индиго или псиониками, уже не имело смысла. Интернет, радио и телевидение, а у повстанцев имелись свои собственные спутники связи, быстро разнесли эту весть по всей России. Вместе с тем до сведения людей было доведено, что за самосуд будут расстреливать точно так же, как и за те преступления, которые уже были совершены в стране прежней властью. Людям предлагалось потерпеть и не бросаться с голыми руками на штыки. Зато на всех освобождённых территориях по сию пору полным ходом шла зачистка и одновременно с ней новая власть налаживала жизнь сограждан, оказавшихся в сложной жизненной ситуации.

Линии фронта, как таковой, между старой и новой Россией не было, а потому в освобождённые районы хлынули люди. Множество людей. Первым делом их отправляли в фильтрационный пункты, где с ними беседовали самые опытные телепаты, хотя таких насчитывалось немного. Максим и его друзья боялись засланных агентов и не зря. Их действительно засылали к ним под видом беглецов, но далеко не всех ставили к стенке на самом деле, а лишь имитировали расстрел, хотя они и не были такими уж ангелами. «Комитет триста сорок» стремился доказать на деле, что новая власть действует хотя и жестоко, но справедливо и тщательно отделяет зёрна от плевел.

С такой же жесткостью новая власть боролась за чистоту своих рядов. Беспредел и пьянство были поставлены вне закона, но если за самовольную жестокость и убийство невиновного человека бойца запросто могли поставить к стенке и расстрелять, то пьяниц наказывали по другому, физически, и это происходило довольно часто. У вчерашних зеков частенько сдавали нервы и они, дорвавшись до спиртного, не всегда могли устоять против соблазна надраться в лоскуты. Пороть таких идиотов плетями и тем самым покрывать их спины шрамами, было бы неосмотрительно и накладно, ведь после этого их нужно будет лечить. Поэтому к ним применялись другие виды физического воздействия, весьма похожие на пытку.

Максим, лавируя между армейскими грузовиками, ехал по центральному проспекту города к губернаторскому дворцу. Оренбург был всего три дня, как захвачен повстанцами. Во многих домах окна были заколочены листами пластика и фанеры, а стены покрывали пулевые отметины. Бои за город не были такими уж и тяжелыми, тем более, что большая часть чиновничьей братии во главе с губернатором загодя сбежала в Казахстан. Власти южного соседа подтянули к границе армию и перекрыли её, но после того, как пропустили тех, кто позволял их отребью кормиться в России. Дальше этого дело пока что не шло, но «Комитет триста сорок» уже планировал стремительный бросок на юг, чтобы восстановить статус-кво и вернуть России её законные земли, всегда бывшие русскими, ну, и заодно преподать хороший урок как властям Казахстана и казахам, так и заодно всему миру. В отношении Украины, а точнее Крыма и её восточных районом, они собирались принять точно такие меры, но не летом, а ближе к зиме. Вторжение же в Казахстан было запланировано на начало июля. До этого времени Максим решил никуда не уезжать из Оренбурга.

Вскоре подполковник Первенцев, который всю ночь провёл в танковой дивизии, подъехал к губернаторскому дворцу, доставшемуся им без боя.