|
Большинству жителей, как во все времена и во всех странах, были безразличны любые политические игрища и хотелось лишь двух вещей - достатка и покоя. Но были и такие, кто жаждал перемен: – О появлении армии жители бы обязательно оповестили нас, - возразил губернатор. - Я до сих пор удивляюсь, как проморгали появление казаков. Понятие армии относительно. В далекой Европе исход сражений решали большие батальоны. Новый Свет просто не знал скопления войск, и армией здесь зачастую называли тысячу человек. – Да. Только внезапность и численный перевес позволили им выиграть схватку, - поддержал его командующий. - И где были в это время ваши хваленые осведомители? Не вы ли заверяли меня, что о любом перемещении противника мы узнаем еще до того, как он тронется с места? А в итоге мне пришлось послать Гомеса с его людьми, чтобы проследить за вражеским отрядом. Франсиско едва вновь не перешел на крик, однако положение показалось ему слишком серьезным, чтобы ссориться со своим компаньоном. Пришлось ограничиться первоначальным упреком да ненавязчивым подчеркиванием собственной роли в командовании соединенной армией. – Вы послали Гомеса на разведку? Без моего ведома? - возмутился губернатор. И тоже без особого крика, понимая сложность ситуации. Самое плохое - когда приходится командовать вдвоем. Но что поделать, если у каждого из невольного триумвирата имелись соответствующие бумаги, подписанные правительством Республики, и, соответственно, ни один, ни другой не могли уступить доставшуюся ему власть? Сама высадка долгое время была под угрозой из-за неизбежных склок, и потребовалось вмешательство случайно объявившегося на острове Жана Лафита, сумевшего убедить повстанцев все же выступить сообща, невзирая на все разногласия. И вот теперь последние грозили вспыхнуть с новой силой. – Гомес - мой человек, и я в полном праве распоряжаться им и его подчиненными, - напомнил Минья. - Кроме того, мы же договаривались, что вы осуществляете общую власть на территории штата, а армией командую я. В соответствии с выданными каждому из нас полномочиями. Пока обоим очень везло в том, что распря не касалась армии. Или касалась в самой слабой степени. Бывшие флибустьеры признавали над собой только боса - именно так, с одной буквой «с», называли (и писали) у пиратов, и только у них, хозяина и главаря, а пришедшие с Франсиско - соответственно, своего командующего. Но добычи пока хватало на всех, поражений в боях не было, как, впрочем, и самих боев, одни мелкие стычки, и это смиряло обе партии. Но вчерашнее заставило людей косо смотреть друг на друга, и уже то там, то тут с губ срывались первые обвинения. Существовал риск, что армия расколется на две партии, и уж во что она при этом превратится, можно было догадаться без труда. – Ладно, - вздохнул губернатор. - Пусть будет по-вашему. Но впредь прошу во всех важных случаях ставить меня в известность. – Вы же тоже не сообщили мне о предполагаемом наказании этого лизоблюда, - но произнесено это было уже без злости. Оба предводителя готовы были разорвать любого, кто выступает против свободы. И оба понимали: не случись нежданного разгрома, никаких причин для ссоры между ними бы не было. По настоянию более опытного в подобных делах д'Ори вся добыча делилась по справедливости в соответствии с занимаемым положением повстанцев. И доля предводителей во избежание свар специально была сделана одинаковой. – Если б знать: - вынужден был признать ошибку губернатор. - Но все же теперь нам надлежит держаться вместе. – Согласен, - подтвердил командующий. - Но я бы предложил вам активизировать действие жителей подвластного вам штата. Пусть они как можно быстрее узнают все о противнике. Гомес - надежный человек, но все же кто знает, когда ему удастся напасть на след неприятеля. В том случае, если противник идет куда-то по своим делам, разумеется. |
