– Костров… Это Костров Мучника!.. Чтобы заграничные активы фирмы "СКИФЪ" к рукам прибрать.

Удобный момент – можно гомика списать на тебя.

Романов хотел сесть на свой ящик, но Скиф ногой опять сбросил его на пол.

– Ты пел мне по телефону, что Костров в Швейцарии.

– У него в Москве группировка мощнее солнцевской и не так засвечена… Он и меня хотел… И убрал бы, если б полковник Шведов с Лубянки ему на хвост не сел. Шведова его бандиты убрали с дороги, да Контора быстро вычислила кто.

– Зря, выходит, на Шведова грешил! – повернулся Скиф к Засечному. – Не мог он мою Нику вызволить. Жалко мужика!

– Живой Шведов, – откликнулся Романов. – В Бурденко он, но в сознание пока не приходит.

– Ну, дай ему бог, – вздохнул Скиф. – Давай дальше лепи горбатого.

Кто убил Алексеева и попа Мирослава? – наклонился к его лицу Скиф. – Отвечай, кто их?..

– Не знаю. Но уверен: по приказу Кострова.

– За что?

– Не знаю я.

– И пожарников в ангар К Ольге тоже Костров направил?

– Он, клянусь, он!.. Он меня наркотой в Афгане повязал и с тех пор держит за горло. А у меня двое пацанов, жена… Я вам расскажу, как он в Афгане на вэдэвэшного полковника Павлова, честнейшего человека, караваны с наркотиками повесил и сухим из воды вышел…

– Хватит! – оборвал Романова Скиф. – Наслушались, уши вянут. Семен, давай его на хрен в люк, пусть допоет свою песню на лету.

– Не посмеете, мои летчики… Они вооружены, – захлебнулся в крике Романов.

– Стрелять ни один летчик в самолете не будет, – успокоил его Скиф. – А на всякий случай у нас парашюты под рукой. Сам, наверное, распорядился их проверить. Дома жена, а на службе – девочка с погонами.

Жалко помирать, а, полковник? – спросил он и, резким движением поставив Романова на колени, наклонил над люком.

Ледяной ветер разодрал рот зависшего над бездной полковника, высек из глаз потоки слез. Из-за слез и ветра огни какого-то города, проплывающего внизу, показались скоро Романову входом в преисподнюю, из которого рвутся наружу протуберанцы бурлящей огненной плазмы…

– Заглянул по ту сторону жизни, теперь правду как на духу! – рывком вытянул его из люка Скиф. – Наш разговор прямой: ты рассказываешь все до конца и доставляешь нас в Сербию. Ну-ну, давай поведай нам историю твоей подлости, – сел перед ним на длинный зеленый ящик Скиф. – Итак, кто и за что убил Ольгу?

– Костров.

– Музыка – кабацкая, слова – народные, – отвернулся Засечный. – Слышали уже…

– Слышали не до конца, – попытался прислониться спиной к ящику Романов.

Скиф помог ему. Он жалко улыбнулся, как-то по-собачьи посмотрел ему в глаза:

– Костров-то, конечно, Костров. Да спасал-то он не только себя, но и своего друга Коробова.

– Отца Ольги? – вытаращился Скиф – Угу-у Ольга не на нефти и ширпотребе капитал сколотила. Проворачивала через свою фирму миллиардные сделки с оружием в "горячие точки". С этого все и имели… Клиентов ей заграничных поставлял сам Коробов… У него в Цюрихе и оставалась львиная доля всех баксов. Конкуренты на Ольгу осенью наехали… Она испугалась или еще по какой причине, уж не знаю, но стала отказываться от таких сделок.

Из Цюриха папаша на нее жал, по пять раз в день звонил, срывались сделки на астрономические суммы. А Ольга уперлась и ни в какую.