Крис приподнял голову и огляделся. Бревенчатые стены и потолок, в узком окошке зеленеет склон горы. У окна на стене висит чужое ружье.

Детский голос произнес где-то рядом:

— Ой! Он проснулся!

Скрипнула, а потом хлопнула дверь, и босые пятки простучали по крыльцу и деревянным ступеням.

Он привстал в постели. На нем была чужая белая просторная рубаха и такие же штаны из домотканого, грубого полотна. Его белье, рубашка и джинсы были сложены рядом на табурете, тут же стояли его сапоги. Не переодеваясь, он встал босыми ногами на приятный, гладко выскобленный дощатый пол и подошел к двери.

За дверью оказалось низкое крыльцо. У Криса закружилась голова, и он опустился на ступеньку. Прямо перед ним вздымался крутой травянистый склон, дальше темнел густой хвойный лес, а еще выше, за лесистым гребнем, высились голые отвесные скалы.

Крис услышал шаги, и рука опустилась к бедру, но не нашла оружия, и на долю секунды сердце его замерло.

— Говорят, ты проснулся? — раздался голос Винна. — Похоже на правду.

Крис повернулся к нему всем телом, вставая на крыльце. Винн нес перед собой закопченный кофейник, за которым тянулся пар.

— Ну, ты как? — спросил Винн. — Не ходи босиком, старик. Пошли в дом. Я не знаю, умеют ли здесь лечить простуду.

— Все хорошо, — сказал Крис, возвращаясь вслед за ним в избушку. — Я долго спал?

— Шесть суток.

Крис недоверчиво посмотрел на него, но ничего не сказал и сел на постель.

— Точнее, пять суток и восемнадцать часов, — добавил Винн. — Подними руки, я сниму с тебя корсет.

— Корсет?

Он хотел ощупать бок, но рука наткнулась на что-то твердое. Крис удивленно разглядывал свою перебинтованную грудь.

— Что это за корсет на мне?

— У тебя сломано ребро. Пришлось наложить панцирь, чтоб оно быстрее срослось.

Винн ловко размотал повязку вокруг груди Криса и отделил от кожи изогнутую желтоватую пластину с отпечатками ребер внутри.

— Толченая кость, смешанная с кактусом и глиной, — сказал он. — Я записал состав, пригодится при переломах.

— Надеюсь, не пригодится, — сказал Крис. — Где это мы?

— У друзей. Ну-ка, вздохни поглубже. Подними руки. Опусти. Не больно?

— Нет.

— А посмотри на свой бок, — гордо сказал Винн. — Видишь, как дырка заросла? Сзади то же самое. Кожа как новая, даже лучше.

— Где ты этому научился? — спросил Крис. — Я и не знал, что ты такой отличный лекарь.

— Это не я. Конечно, я тоже кое-что умею, но главный доктор здесь — старый Лукас. Зато я заклепал тебе джинсы, можешь снова набивать полные карманы золота. Одевайся, старик. Сегодня ты будешь есть сам, хватит кормить тебя с рук.

— Меня кормили с рук?

— И кормили, и поили. Ты не помнишь?

— Нет, ничего не помню. Помню только, как в меня стреляли, а дальше — все в тумане. Я бредил?

— Нет, — сказал Винн. — Вот твоя рубашка. Она, к сожалению, не заросла так же хорошо, как кожа, но заплатку почти не видно.

Винн помогал Крису одеваться и продолжал рассказывать:

— Лукас был рабом. Их семья долго кочевала с места на место. Теперь они осели тут, на Территории.

— Ты с ними сдружился, как видно, — сказал Крис.

— Они нам здорово помогли, — сказал Винн. — Знаешь, я не так часто встречал людей, которые помогают незнакомцам.

Крис натянул сапоги и прошелся по комнате, чутко прислушиваясь к своим ощущениям.