Рогожин внутренней стороной стопы ударил верзилу по почкам. Серия ударов кулаком обрушилась на пьяницу. Точно раненый слон, громила опустился на колени, сплевывая кровь, смешанную с тягучей слюной.

Уважительно прошепелявил разбитым ртом:

— Выпьем на брудершафт?! Ты, паря, молоток!

— Без вопросов… — бодро ответил Дмитрий, помогая верзиле подняться.

Воспользовавшись братанием дебошира с незнакомцем, Сапрыкин попытался затесаться в толпу. Рогожин остановил его тихим повелительным окликом:

— Куда, господин мэр? Стоять!.. — Вспомнив уроки Ульчи, Рогожин протянул руку, прикоснулся кончиками указательного и большого пальцев к шее Валерия Александровича.

Сапрыкин ощутил, как парализующая волна боли растекается по всему телу и деревенеющие ноги отказываются ему подчиняться. Он навалился на подставленное плечо Рогожина…

А толпа чествовала своих новых героев. Кто-то подавал горячий, истекающий жиром чебурек, кто-то надрывал фольгу крышек водки в пластиковых стаканах.

— Ну, чтобы деньги были! — провозгласил избитый Рогожиным мужик. — Чокнемся?

— Конечно!

Дмитрий ударил стаканом о стакан, стараясь выплеснуть как можно больше пойла из своей посудины.

Водка была отвратительной на вкус. Она отдавала жестью и не хотела скатываться по пищеводу в желудок.

— По второй? — предложил верзила, приобняв Рогожина.

— Спасибо, — вежливо отказался Дмитрий. — Мне это тело до дома надо оттранспортировать. Видишь, сомлел, бедолага…

Двигатель «шестьсот пятого» «Пежо» с вставшим на задние лапы львом на решетке радиатора мерно урчал.

Дизельный двухлитровый агрегат с турбонаддувом развил предельную для машины этого класса мощность. Стрелка спидометра зашкаливала.

«Пежо» несся по Ленинградскому шоссе, обгоняя попутки. Пост ГАИ, затаившийся на лесной дороге, выходящей на магистраль, не был виден.

Сержант посмотрел на датчик радара:

— Товарищ лейтенант, какой-то жлоб ралли устроил. Валит сто восемьдесят километров.

Офицер, отдыхающий в задрипанном «газике», вдохнул лесной воздух. «Козел» давно подлежал капремонту, в особенности двигатель с изношенными клапанами и стучащими пальцами поршней. При попутном ветре, как шутил экипаж гаишного «газика», если поставить парус, из него можно было выжать максимум восемьдесят километров, — Передай по постам! Пускай задерживают! — лениво отозвался лейтенант.

Он вышел из машины, закурил, выпустив дым через ноздри, и направился к обочине, поигрывая полосатым жезлом. С автомобиля, развившего приличную скорость, можно было слупить неплохой магарыч.

Латаные-перелатаные «Жигули», оставшиеся у трудяг со времен застоя, сто восемьдесят километров не выдадут, даже если в баки залить реактивное топливо.

На таких быстроходных тачках раскатывают автомобилисты, не скупящиеся на мзду малооплачиваемым сотрудникам Госавтоинспекции.

Таков был примерный ход мыслей лейтенанта, угодившего в ручей, струящийся по дну придорожной канавы. Вода перелилась через верх сапога и теперь чавкала за голенищем. Это раззадорило лейтенанта, решившего во что бы то ни стало тормознуть лихача, «Пежо» малиновой стрелой пронесся мимо, обдав гаишника гарью отработанного газа.

— Товарищ лейтенант! — с обидой в голосе крикнул сержант. — Что же вы этого гонщика не остановили! Номера запомнили? Московская регистрация?

Лейтенант, сдвинув на затылок фуражку, подошел к «козлику», напоминавшему какое-то желтое насекомое, заползшее в лес, и жезлом стукнул о капот:

— Запомнить запомнил.