26 февраля Шонберг был принят Василием III. Во время первой аудиенции орденский посол попросил великого Московского князя прислать на помощь великому магистру 30 или 40 тыс. конницы. За это после разгрома Польши, сказал орденский посол, русские присоединят к себе все те территории, которые расположены поблизости от их границ, а немцы — все что находится поблизости от Пруссии. Такое требование было признано чрезмерным и поэтому на второй аудиенции Шонберг ограничился просьбой сказать великому магистру денежную помощь для найма кавалеристов и пехотинцев. Лишь во время третьей аудиенции русские согласились предоставить Альбрехту кредит, однако, после того, как им будут взяты у поляков города Западной Пруссии. Размер денежной помощи позволял Альбрехта нанять только 10 тыс. пехотинцев и 2 тыс. кавалеристов.

Все, о чем Шонберг договорился во время трех аудиенций было зафиксировано в договоре, подписанном 10 марта 1517 г.

Договор предусматривал взаимную помощь и совместные военные действия России и Тевтонского ордена против Польши и Литвы. На следующий день, получив от Василия III богатые подарки, Шонберг уехал в Кенигсберг.

По курьезному совпадению, в тот самый день, когда в Кремле был подписан союзный русско-орденский договор, в Ватикане папа Лев Х торжественно провозгласил пятилетнее перемирие между всеми христианскими государями, чтобы за это время избрать лучшее средство для борьбы против турок. Однако на самом деле целью папской буллы являлось прекращение войны между Русью и Польско-Литовским государством, ибо в 1517 г. никаких других войн между христианскими государствами не было. Интересно, что во главе крестоносных сил Лев X планировал поставить великого магистра Тевтонского ордена Альбрехта Гогенцоллерна, желая тем самым отвлечь его от борьбы с королем Сигизмундом.

26 марта 1517 г. в Пруссию выехал русский посол Дмитрий Давыдович Загряжский. Он должен был присутствовать при ратификации договора и оговорить окончательные условия предоставления кредита.

Кроме того, Загряжскому следовало выяснить некоторые вопросы, связанные с общей международной обстановкой в Европе.

Русские послы благополучно добрались до Гробиня — небольшой портовой деревни, расположенной в 10 верстах от Либавы — а черех три недели туда же на корабле прибыл Шонберг. Морское путешествие до Мемеля было очень непродолжительным, однако за это время Загряжский услышал Шонберга много интересного. Русский дипломат узнал, что германский император заключил мир с Венецией, но продолжает борьбу в Швейцарии. В Египте турки-османы взяли Иерусалим, и об этом, по словам Шонберга, турецкий султан известил короля Сигизмунда. В польских делах Шенберг оказался наиболее сведущим. Он сообщил Загряжскому, что Сигизмунд собрал минувшей зимой очень большие чрезвычайные налоги со всего населения, вызвав недовольство и среди панов и среди «черных людей», но особенно неохотно платили королю подати прусские города. И, наконец, Шонберг рассказал Загряжскому что в Любек съезжаются представители всех семидесяти ганзейских городов для обсуждения вопроса о том, как помочь шведам в их борьбе с Данией.

5 июня Загряжский и Шонберг прибыли в Мемель. Состоявшиеся здесь русско-орденские переговоры заняли два дня. После ратификации договора Шонберг попросил ускорить предоставление денежной помощи. Для определения размеров помощи и качества отправляемых в Пруссию денег в Москву должен был поехать новый посол — гофмаршал Тевтонского ордена Мельхиор фон Рабенштайн.

11 июня 1517 г. Дмитрий Загряжский уехал из Мемеля и через две недели прибыл во Псков. Отсюда он отправил Василию III письмо, в котором и изложил результаты своего посольства.

Когда Загряжский вернулся в Москву, он узнал, что собранная им информация представляет особую ценность, ибо вскоре после его отъезда в Пруссию при московском дворе появилось новое императорское посольство, возглавляемое одним из самых лучших германских дипломатов — бароном Сигизмундом Герберштейном.