– Пока-пока! – издевательски расхохотался Микаэль и захлопнул дверцу.

Я последовал его примеру и вдруг перехватил изумлённый взгляд Марты.

– Чего ещё? – нахмурился я, повернул голову и обнаружил засевший в стенке на пару ладоней выше плеча арбалетный болт – крайне странный и вместе с тем определённо знакомый, угловато-неровный и цельнометаллический.

Святые небеса! И когда успели стрельнуть?!

Уве охнул и закашлялся, а только восстановил дыхание и сразу зачастил:

– Невозможно! Я ни на миг не терял контроль над пологом! Поверьте, магистр!

– Верю, Уве, – успокоил я школяра, накрыл странный метательный снаряд носовым платком и, раскачав его, выдернул из стенки.

Микаэль наклонился, получше рассмотреть болт и недоумённо нахмурился.

– Что за ерунда?

– Я не чувствую его, – подтвердила Марта и добавила: – Совсем.

А вот Уве кое-что припомнил.

– В Мархофе… – неуверенно произнёс он. – Магистр, вы что-то такое рассказывали об убийстве того книжника!

И это было действительно так: я извлёк из стены брата-близнеца арбалетного болта, который всадили косоглазого Эгхарта Новица. Всё та же угловатая форма, словно у недоведённой до конца заготовки, всё та же невосприимчивость к эфирному воздействию, вызванная как использованным материалом, так и тем обстоятельством, что мастер не вложил в изделие ни крупицы своей души. Просто мёртвый кусок железа – идеальная вещь для убийства магов, от которой не спасёт никакой защитный полог.

– Штампованное метеоритное железно, – произнёс я, и маэстро Салазар восхищённо выругался.

– Чёрно-красные зашли с козырей, Филипп! – сказал он. – С козырей-козырей! Угоди болт на ладонь правее, и ты отправился бы прямиком на небеса.

Будто я сам не отдавал себе в этом отчёт! Но этого маэстро Салазару показалось мало, и он с выражением продекламировал:

Я тяжко вздохнул.

– Пожалуйста, Микаэль, скажи, что это не ты сам сочинил. Такие вирши перебор даже для тебя.

Бретёр рассмеялся.

– Нет, не я. Это из одной гиарнийской баллады.

– Хвала небесам!

– Хвала-хвала. Небесам-небесам, – покивал Микаэль и указал на лежавший меж нами болт. – Будь добр убери эту мерзость. А лучше выкини.

– Да вот ещё! – недобро оскалился я, заворачивая метательный снаряд в носовой платок. – Уж поверь, применение ему найдётся.

– Кто бы сомневался, – пробурчал бретёр и с нескрываемым отвращением сплюнул себе под ноги.

В этот момент наша процессия миновала таможенный пост и старые районы города остались позади, на смену стуку копыт по булыжникам пришли глухие отзвуки деревянной мостовой, а затем и вовсе влажно зачавкала дорожная грязь. Больше нас останавливать не пытались.

– Хорошо, что уезжаем из Риера, – сказала тогда Марта, и мы с Микаэлем переглянулись с одинаково невесёлыми ухмылками.

Хорошо – да. Вот только мои проблемы из тех, что бегут по пятам и грызут ноги, а когда изловчатся и свалят, то непременно разорвут глотку. От таких не сбежать. Тут либо ты, либо тебя. И можно сколько угодно храбриться и хорохориться, но шансы отнюдь не на моей стороне…

Глава 3

1

С Морицем Прантлом наши дороги разошлись в Вакенхальде – самом крупном городе южного Виттена, в двух днях пути к западу от Ренмеля.