— Все еще ничего не объясняет, — покачал головой. Фелиция кивнула, спросила:

— Сержант, у вас в жизни все хорошо?

— К чему вопрос?

— Просто ответьте.

Пожал плечами, не перечислять же ей весь список мелких бытовых и личных проблем.

— Замялись, сержант. То-то и оно. В этом суть: проблемы есть, их много. Сегодня порвалась любимая куртка, завтра в магазине не оказалось любимых сигарет. Послезавтра бросила девушка, с который пробыл два года лучшей жизни. Знакомо?

— Д-допустим.

— А им больше нет. Они не страдают в своем рабстве, они им наслаждаются. Душа перестает формироваться, лишаясь воздействия трудностей.

— Звучишь прямо как священник на проповеди.

Фелиция согласно кивнула.

— Может быть и так. Те двое, о которых я сказала — ученые. Понятное дело, что называли душу иначе: эманация личности, что с того? Душа звучит проще и понятней. Без трудностей, что встречаются на нашем пути, без возможности сопереживать, чувствовать душа начинает угасать. А теперь переходим к главному: угасшая душа не даст и половины того заряда, что полная.

— Ну, допустим. Не буду спрашивать, как обстоят дела с воспитанными волками и иными животными детьми. Все в рамках логического. Ходят-то они куда? Ты же сама сказала, что ни делай с ними, они воспринимают как благо.

— Именно. Благо. А вот если концентрировать проблемы в их маленьком мире счастья — это уже пусть и квази, но развитие души.

Покачал головой. От ее объяснений стало только запутанней.

— Бред какой-то. Матрица, фильм первый. Почему тогда не держать их в резервуарах? Кормить… не знаю, какой-нибудь концентрированной бурдой? Плавает человек себе в растворе — и никаких проблем.

— Сержант, рабов миллионы. Кто будет их содержать? Как их содержать? Сколько резервуаров понадобится в таком случае? Но если вам интересно, куда они бредут… Их души используются для создания продвинутых ИИ в беспилотниках.

Сглотнул. Так и не задал этот вопрос Бейке, сейчас ничего не мешало.

— Так что же, выходит, мы уничтожаем своих граждан, взятых в плен в каждом бою?

— Эмоции в сторону, сержант. Давно вы в этом участвуете?

Говорить про месяц стало совестно. Лучше промолчу…

Фелиция недовольно фыркнула.

— Души, заточенные в беспилотники, уже не вернуть и не спасти. По своей сути они обречены исполнять то, что заложено в подпрограммах машин. Но позволяют им чувствовать. Замечали, что они чутки не только на слух, а могут стрелять лишь думая, что там враг?

— А страх испытывать не могут, нет? Было бы полезно, — хмыкнул, Фелиция лишь удрученно покачала головой.

— Это одна из причин и ответ на ваш вопрос «куда они ходят». Так уж получилось, что души при любых раскладах не идеальны. Люди трусливы, пугливы, тревожны. Представьте себе танк, который в какой-то миг усомнится, стоит ли стрелять. Или душу пацифиста в тяжелом наземном крейсере «Бес».

Наземный крейсер? Ну хотя бы зовется не животным…

— Они ходят запитывать особые резервуары. Читали задачи? Они числятся одним из пунктов.

Я прищурился, тут же закачал головой.

— Их тоже сегодня? Не многовато ли потрясений для бывшего Вратограда за одну ночь?

Фелиция смягчилась. Небольшая и умиротворенная, она напоминала дикую, необузданную кошку.

— Нет, сержант. Ограничимся тем, что нарушим работу предприятия.

— Говорили о его ликвидации.

— Вы правильно сказали: будет слишком шумно. Тогда в верхнюю часть города вас будет не провести.