Тем же самым драгунам, которые сегодня позволили им отойти.

– Не очень-то они рвутся в атаку, – проворчал лейтенант.

– И правильно, – задумчиво сказал Мюррей. – Их ждет курица с чесноком, хорошее красное вино и ядреная девка в постели. Кому захочется помирать в промозглой дыре, если все это под боком?

– Отступаем колоннами, по полуротам! – приказал Даннет, уверенный, что противник больше не рискнет ввязываться в бой. – Капитан Мюррей, прошу вперед!

Прежде чем Мюррей успел отдать приказ, новоиспеченный лейтенант громко крикнул:

– Кавалерия сзади!

– Это наши, олух! – Даннет не скрывал своего презрения к интенданту.

– О черт! – выругался Мюррей, посмотрев на дорогу. – Задняя шеренга, кругом! Майор Даннет! Это французы!

Один бог знал, откуда за спиной у стрелков взялись три свежих вражеских эскадрона.

Сквозь распахнутые тужурки французов виднелись зеленые мундиры с розовым шитьем. Всадники уже обнажили палаши. Их вел егерь, что было довольно странно. Офицер был одет в красную накидку, малиновый ментик и черную меховую папаху Императорской гвардии. Рядом с ним на огромном чалом жеребце скакал человек в черной бурке и сверкающих белых сапогах.

Даннет растерянно уставился на неожиданно возникшего противника. Стрелки лихорадочно перезаряжали ружья. Интендант опустился на колено, набросил ремень на локоть и выстрелил в егеря. Пуля пролетела мимо, и стрелок Харпер презрительно хмыкнул.

Из вражеских рядов раздался горн. Его резкий звук предвещал смерть.

Егерь поднял палаш. Человек в бурке вытащил саблю. Всадники перешли на рысь, копыта застучали по замерзшей земле. Драгуны надвигались тремя эскадронами, каждый из которых отличался мастью лошадей. В первом эскадроне лошади были черными, во втором – гнедыми, в третьем – светло-гнедыми. Подобное построение было обычным для парада, в бою масти быстро перемешивались за счет запасных лошадей. Трубачи и трое всадников с остроконечными флажками на пиках восседали на серых скакунах. Флажки ярко выделялись на фоне низкого серого неба. Кристаллами белого льда сверкали палаши драгун.

Майор Даннет понял, что стрелкам грозит уничтожение.

– Строиться в каре! В каре! Строиться! Солдаты поспешно сгрудились в неровный квадрат.

Попавшие в первые ряды опускались на колени и упирали приклады в землю, каре ощетинивалось штыками. Задние заряжали ружья, обдирая о штыки застывшие пальцы. Стрелок Купер и его мул оказались в середине каре.

Светло-пегий эскадрон повытаскивал карабины и спешился. Два других эскадрона надвигались на стрелков. До каре оставалось не менее ста шагов, и драгуны не спешили переводить коней в галоп.

– Огонь! – скомандовал Даннет.

Успевшие перезарядить ружья выстрелили. С десяток лошадей потеряли седоков. Стрелки толкались и перестраивались, стараясь образовать правильный квадрат, из которого мог бы стрелять каждый. Теперь они стояли в три ряда.

– Огонь!

Новый залп принес врагу больший ущерб. Егерь дал команду рассеяться. Всадники разлетелись в стороны, дав возможность спешившимся драгунам открыть стрельбу из карабинов. С восточной стороны появились драгуны, ранее преследовавшие отступавших стрелков.

Каре представляло идеальную мишень для карабинов. Рассыпаться в цепь стрелки не могли, конница мгновенно изрубила бы их в куски. Полковник-егерь оказался смышленым типом, подумал лейтенант. Многим стрелкам придется отдать сегодня свои жизни.

Некоторые уже погибли. Центр каре превратился в кровавую кашу, звучали вопли раненых, проклятия и отчаянные молитвы.