— Вопросов нет.

Этим я его снова удивил — по приподнявшейся левой брови я догадался, что собеседник не ожидал подобного. Наверняка любопытные юнцы засыпали его вопросами, как и что, а тут прям исключение из правил.

— Значит, ты согласен? — уточнил он.

— Согласен.

— Хорошо… Хе-хе, еще бы ты был против! — тот довольно потер ладони друг о друга, став немного похожим на паука. — Ладно. Личное дело остается у меня. И об этом разговоре никому ни слова. Для всех друзей и знакомых — ты просто ждешь распределения. И все.

Это было очевидно. Такой информацией раскидываться налево и направо глупо. Поколебавшись, я хотел было выйти наружу, но остановился у двери.

— Все-таки один вопрос будет… Разрешите?

— Ну?

— А какая численность у команды?

— А какая разница? На месте и увидишь.

В мотострелки формируются большие команды до пятидесяти человек, чаще обходятся малыми группами по двадцать с лишним человек. Бывает по десять, по пять. В общем, тут разброс очень большой. Да и не силен я в этих делах, за всю мою военную службу, в военном комиссариате я появлялся крайне редко. Ну, разве что в дежурке, отметку о прибытии и убытии поставить. Очевидно, что мое новое место службы действительно будет особенным… Черт возьми, ни черта себе поворот! Уж там-то я найду применение своих талантов.

Вдруг, в кабинет настойчиво постучали.

— Войдите! — лениво отозвался мой собеседник. Видимо ожидал, что кто-то опять дверь перепутал. Но нет…

Дверь приоткрылась и внутрь заглянул молодой мужчина, лет тридцати. Он обошел меня, решительно направился к столу, что-то произнес старшему на ухо.

— М-м… Серьезно?

Гость коротко кивнул и, не глядя на меня, быстро вышел из кабинета.

Вдруг зазвенел телефон. Собеседник нахмурился, взял трубку.

— Слушаю, Амиров!

Самого разговора я не слышал, но заметил, что хозяин кабинета явно напрягся, на лбу выступили капельки пота. Примерно минуту ему что-то объясняли. И ему это не нравилось.

— Я понимаю, Павел Александрович. Но как я это сделаю? — спросил он.

Кто-то на то конце линии начал ему что-то доказывать и объяснять. Судя по интонации, на том конце провода был кто-то важный. Наверняка, нужно чьего-то сынка пристроить в теплое место⁈

— Хорошо, хорошо…

В какой-то момент Амиров посмотрел на меня, затем перевел взгляд на лежащее перед ним мое личное дело. Придвинул его поближе, в задумчивости начал медленно перелистывать страницы. Затем попытался что-то возразить в трубку, при этом еще больше побледнел. Еще несколько секунд разговора и он положил трубку обратно на корпус аппарата.

— Э-э… Громов, погоди-ка… — протянул хозяин кабинета. Видно было, что он нервничает, кажись, ему за что-то прилетело.

— Что-то не так?

— Ну… В психологических тестах вы написали одно, а вот разговор с психиатром у вас получился странным. И это несколько меняет планы… А впрочем…

— И что это значит?

Суть очевидна. Тесты писал прежний я, а с психиатром на сборном пункте разговор вышел иначе.