– Нет.

– Ох и тёмен ты, Алексей! Увидишь – узнаешь сразу. Очень высокий – выше двух ярдов, глаза голубые, светловолос. И меч старинной работы.

Святой отец ещё не знал, что 12 мая король Ричард обвенчался с Беренгорией Наваррской. К сожалению, брак оказался бездетным. Сам же Кипр стал своего рода перевалочной базой для крестоносцев.

Уже 8 июня 1191 года король Ричард с рыцарями на кораблях вошёл в залив святого Иоанна Акрского. Два года крестоносцы безуспешно осаждали Акру: крепость была с мощными стенами и бастионами, защитники упорны.

Проделав долгий путь, пешая и конная колонна крестоносцев подошла к Акре, где воссоединилась с рыцарством Ричарда. Не затягивая время, Ричард отдал приказ на штурм – он опасался подхода войск Салах-ад-Дина, который был близок. Среди крестоносцев его называли Саладином.

Рыцари из числа осаждавших Акру ранее рассказали Ричарду о толщине стен. Особенно досаждала штурмующим башня Проклятия.

Не раздумывая долго, английский король провозгласил, что каждому, кто принесёт камень из стены этой башни, он вручит слиток золота.

И в крестоносцах взыграла алчность. Хотя все, как один, заявляли о том, что шли в поход для освобождения Иерусалима и Святой земли, каждый в душе мечтал поживиться трофеями, обогатиться.

На кораблях, с которыми прибыл король с рыцарями, доставили огромную деревянную осадную башню в разобранном виде. Часть людей начала её сборку, простолюдины же принялись засыпать землёй тройное кольцо рвов вокруг крепостных стен – иначе подкатить осадную башню было невозможно. Они подбегали ко рву с мешками, набитыми землёй, и сбрасывали эту землю в ров. Туда же бросали фашины – связанные пучки веток и хвороста. Работа не только тяжёлая, но и опасная, сарацины на стенах не дремали, и немалое число крестоносцев полегло под стенами Акры от стрел и камней.

Алексей к стенам не приближался. Он воин, а не грузчик, и его дело – воевать. А вот с этим было туго, главное – у него не было оружия. Белой накидкой с крестом на плече он обзавёлся благодаря отцу Павлу. Но оружие стоило дорого, а денег у Алексея не было. И пока он был сторонним наблюдателем.

Всё решил случай. В лагере крестоносцев началась эпидемия – её называли «леонардией». Человек, заболевший ею, начинал слабеть, у него появлялась лихорадка, выпадали ногти, волосы, зубы, воспалялись дёсны, шелушилась кожа. Вроде бы и незаразная болезнь, но с каждым днём больных становилось всё больше. Болезнь напоминала цингу и причиной её была нехватка витаминов – ведь в лагере питались однообразно, не хватало воды, фруктов не было вовсе. К тому же скученность и антисанитария приводили к дизентерии. Каждый день от болезней гибли люди. Смерть не щадила никого – ни рыцарей, ни простолюдинов. По утрам обнаруживали мёртвые тела и относили их поодаль, в братскую могилу.

Алексей сидел в тени повозки, когда проходивший мимо рыцарь вдруг покачнулся, схватился за край повозки и рухнул навзничь. Алексей подскочил к лежащему, пощупал пульс. Сердце билось неровно, а потом пульс пропал, и рыцарь испустил дух. Изо рта его дурно пахло, кожа была покрыта струпьями.

Воровато оглянувшись, Алексей расстегнул на мёртвом рыцаре пояс с мечом и кинжалом и забросил его в повозку, под тент. Потом пошарил под накидкой, выудил скрученный трубочкой пергамент с сургучной печатью и тоже отправил его в повозку – почитать можно и потом. Кто он, откуда? Сам пришёл или с войском короля? Теперь мало вероятности узнать всё это.

Алексей подозвал простолюдинов, и на импровизированных носилках из двух жердей рыцаря вчетвером отнесли к братской могиле. Там почти постоянно находился кто-то из священников, отпевавших усопших.

По возвращении Алексей забрался под тент повозки, уселся поудобнее, развернул пергамент. Текст был на латыни. В Византии к этому времени перешли на греческий язык, но католики ещё вовсю использовали латынь в официальных документах.