Кончив читать и подняв глаза, она увидела, что Николас нахмурился и вытирает руки.

– Любой мужчина, когда он строит что-то, надеется, что это сохранится в веках! – произнес он. – Мне было бы приятнее и вовсе не слышать о том, что все когда-то принадлежавшее мне, ушло.

– Я подумала, что, может, у вас были дети, и кто-то из потомков еще носит вашу фамилию, – пояснила Дуглесс.

– Нет, – ответил он, – детей после меня не осталось. Был у меня сын, но через неделю после того, как утонул мой брат, он упал и разбился насмерть.

Дуглесс, наблюдая за выражением его искаженного страданием лица, вдруг ясно ощутила, насколько проста и безопасна их жизнь в двадцатом столетии. Конечно, в Америке есть и насильники, и всякие там психи, совершающие серийные убийства, и пьяные водители попадаются, но зато в елизаветинскую эпоху люди болели чумой, проказой и оспой!

– А оспой вы болели? – спросила она.

– Нет, ни оспой, ни чем-либо посерьезнее я не болел! – ответил он с некоторой гордостью.

– Ну, а что значит «посерьезнее»? – опять спросила Дуглесс.

Оглядываясь по сторонам, он ответил:

– Ну, французской болезнью!

– А… – понимающе протянула она. Стало быть, никаким венерическим заболеванием не страдал! В силу каких-то, не вполне понятных ей и самой, причин она даже несколько обрадовалась, услышав его ответ: не то чтобы это так уж много значило для нее, но все-таки, они пользовались одним душем.

– А что означают слова «открыт для публики»? – поинтересовался Николас.

– Ну, владельцы обычно не имеют средств на содержание замков и сдают их в аренду Национальному тресту, посетители же платят за вход, и гид проводит их по всему дому. Такие экскурсии бывают совершенно потрясающими! А в поместье, о котором мы с вами говорим, есть кафе, магазин сувениров И…

– Это что, Беллвуд объявлен «открытым», да? – перебил ее Николас, почему-то вдруг выпрямляясь. Она сверилась со своими записями.

– Точно, Беллвуд, – ответила она. – Это к югу от Бата. Николас, словно прикинув что-то в уме, заметил:

– Ну, ежели лошади будут резвыми, мы сможем добраться До Бата часов за семь!

– На приличном английском поезде мы туда доберемся за пару часов! – парировала Дуглесс. – А вы хотели бы еще разок поглядеть на свой замок, да?

– То есть вы хотите знать, захочется ли мне глядеть на свой бывший замок, проданный какой-то компании, по которому теперь, видимо, слоняются всякие мастеровые с опухшими рожами, да?

– Что ж, – улыбнулась Дуглесс, – если, конечно, вы так это нос принимаете, то…

– А мы сможем туда отправиться этим… как его?.. – спросил он.

– Поездом, – подсказала она.

– Да, поездом. До Беллвуда?

– Конечно, сможем, – ответила Дуглесс, поглядев на свои часики. – Можно выехать сейчас же. Послеполуденный чай будем пить уже в Беллвуде, а до этого успеем все осмотреть. Только вот если вы не желаете видеть этих самых мастеровых с…

– С опухшими рожами, – улыбаясь, подсказал теперь он.

– Да, именно, – сказала она, – Да к тому же еще они станут «слоняться по замку» – зачем, собственно, тогда ехать?!

– Есть шанс, правда, очень маленький, что, может быть, мне удастся навести там вас на то пресловутое «скрытое сокровище», – ответил Николас.