- Я обязательно подумаю об этом, - прощебетала она, бросаясь к дверям, - но не сейчас, а попозже… Сейчас я должна идти.

И она выскользнула за дверь, оставив Соэль в одиночестве.

Девушка подошла к окну. Прогуливавшийся среди кустов наследник Наместника Рубинового явно никуда не торопился. Но, услышав окрик выскочившей в парк Раэны, встрепенулся.

Соэль отвернулась от окна, не завидуя, но и не желая подсматривать.

У Моррира было тяжело на сердце. Он не догадывался о том, что его чувство встретит преграды. Отец часто говорил, что уважает желания своего сына, что ему важны чувства наследника. Но о том, что лорд Моредар будет против женитьбы сына, как-то не думалось. А оказывается – и доказательством того был старинный документ – он практически сразу после рождения малышки Тинатирель обручил ее со своим отпрыском. И даже не подумал о том, что у юноши несколько лет спустя может появиться свое мнение.

Кстати, о Тинатирель Моррир не думал вовсе. Девочка была всего на несколько лет моложе его, но держалась так спокойно и немного свысока, что и раньше-то юношу не тянуло с нею общаться, а в последнее время и подавно. Они обращали друг на друга не больше внимания, чем на многочисленных пажей и служанок, и, несмотря на то, что практически выросли вместе, так и не смогли как следует подружиться. И вот теперь девушка, с которой за последние полгода он ни разу не перемолвился и словом, должна стать его женой. А он должен забыть Раэну потому, что он – будущий правитель, а у правителей есть долг перед своим народом. И он важнее глупых чувств. Морриру с детства внушали, что такое долг, и юноша смирялся с ним.

Но вот Раэна… Что подумает, что почувствует она? «Мне ни с кем не будет так хорошо, как с нею!» - с тоской думал наследник, шагая по парку. Остановившись у куста, где среди листьев только зрели бутоны шиповника, он принялся обрывать нежные побеги. Вон оно, крыло замка, где поселили артистов. Вон на третьем этаже окно – в нем только что мелькнула черноволосая головка. Сейчас она будет здесь.

Девушка бежала со всех ног, но на последнем повороте приостановилась и подошла спокойным шагом – привычка актрисы взяла верх, и она знала, как надо появиться на сцене. Нет, ей почти никогда не доводилось играть главных героинь, но она часто наблюдала на репетициях за Соэль и ее матерью, прислушивалась к советам старших и запоминала. О, сегодня ее звездный час! Сегодня она не на сцене, а в жизни сыграет роль принцессы!

Моррир стоял у куста, с какой-то странной решимостью обрывая распускающиеся бутоны. «Венок из полураскрытых цветов символизирует девушку, которая только-только познала любовь! - говорила матушка Ханирель. – Бутоны в букете героини означают, что она еще никогда не влюблялась ни в кого и хранит свои чувства и сердце сомкнутым, как эти лепестки… А если у актрисы в руках распустившиеся цветы, значит, она уже знает, что такое любовь и по сюжету уже влюблена в героя. Увядшие же цветы символизируют увядающие чувства.» Все это молнией пронеслось в голове девушки. Распускающиеся цветы… расцветающая, только набирающая силу любовь…и они, разорванные, усеяли дорожку… Не может быть! Это совпадение! Но сердце отчего-то замерло.

- Моррир? – позвала она, осторожно подходя ближе. – Я… случайно тебя увидела и…

- Раэна, - юноша поднял на нее глаза, и девушка поразилась их тоскливому выражению.

- Что-то случилось?

- Я…не знаю.

У него был такой несчастный вид, что девушка невольно почувствовала к нему жалость.

- Моррир, что произошло? – она подняла руку, сделала попытку дотронуться до его плеча, но юноша перехватил ее запястье и в каком-то исступлении прижался к нему губами.

Раэна оцепенела. Ей ещё никто, даже на сцене, не целовал рук. Надо было задрожать от радости – сейчас он опустится на одно колено, как в пьесах, и попросит руку и сердце! – но внутри все оцепенело.