– Скажи: «Я выполню любое ваше желание».

– Я выполню любое ваше желание, – повторил он. – Только не просите меня спрыгнуть отсюда. – Он смотрел на серо-зеленое море далеко внизу.

– Я хочу, чтобы на своем щите ты изобразил грифона. Сделаешь это?

– Но такой рисунок… он должен украшать ваш щит, сэр Эйбел.

– Нет. Так ты выполнишь мое желание?

– Да, сэр Эйбел. Я… я выполню.

Грифон повернул голову к нам, потом посмотрел вниз. Проследив за направлением его взгляда, я увидел в море Гренгарма.

С быстротой молнии грифон устремился вниз, выпустив острые когти; Гренгарм глубоко нырнул, словно кит, но я успел послать в него стрелу – и попал в цель.

Мы неслись низко над волнами. Глядя на них и чувствуя на лице теплые соленые брызги, я испытывал к ним такую же любовь, какую мужчина испытывает к женщине.

– Он поднимется на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, – сказал грифон. Он говорил в такт своим движениям, сопровождая каждое слово мощным взмахом крыльев, возносящим нас все выше. – Но возможно, это произойдет не скоро и далеко отсюда.

Мы медленно поднимались, описывая широкие круги, и воздух становился все холоднее.

– Если он всплывет ночью, я его не увижу, – сказал я.

– Я увижу, – заверил нас грифон.

Солнце опустилось к горизонту и потускнело, когда грифон снова устремился вниз, и моя стрела вонзилась Гренгарму в шею сзади, под самой головой.

В третий раз он всплыл на поверхность, когда солнце уже скрылось за островами на западе, но теперь не нырнул, а ударил огромными черными крыльями по волнам и взмыл в воздух, как взлетает фазан, спасаясь от охотничьих псов. Мы очень долго преследовали Гренгарма и поднялись очень высоко и увидели внизу миллионы звезд, похожих на бриллианты, рассыпанные по облачному одеялу.

Между луной и замком Вальфатера мы настигли нашу жертву. Грифон и дракон сошлись в смертельной схватке на головокружительной высоте, откуда замок (по всем шести сторонам которого сверкали крепостные башни, так что непосвященному он показался бы шестиконечной звездой) казался гораздо больше, чем темный Митгартр далеко внизу. На парапетных стенках выстроились люди, которые наблюдали за схваткой и подбадривали нас криками, а в каждом окне каждой башни виднелось прекрасное женское лицо.

Когда челюсти Гренгарма сомкнулись на грифоньем горле, я перебрался на дракона, оглушенный шумом ветра, поднятого мощными крыльями. А когда я выхватил из ножен Этерне, два десятка призрачных рыцарей закружились вокруг меня, подобно сухим листьям. Я по самую рукоять вогнал легендарный клинок в глубокую рану, из которой по-прежнему торчала моя стрела, и почувствовал, как дракон умирает. Черные крылья задвигались медленнее, а потом вяло повисли, и грифон, не в силах тащить такую тяжесть, разжал когти. В падении я выдернул Этерне из раны, и ветер омыл лезвие, разбросав капли драконьей крови по всему небу.

И я вложил Этерне в ножны, подумав, что меч должен оставаться в своих ножнах, пусть я и погибну.

В тот же момент призрачные рыцари исчезли, а Гренгарм повернул ко мне свою ужасную голову и широко раскрыл огромную пасть. Когда я завороженно уставился в нее, готовый принять смерть, мне открылись вещи, прежде недоступные пониманию.

С высоты ко мне галопом спустился конь; резвые ноги с подкованными серебром копытами несли его вниз даже быстрее, чем мощные крылья несли грифона. Сидевшая на коне дева попыталась схватить меня, но промахнулась. Однако за ней стремительно скакала следующая, а за ней еще одна, которая с радостными криками нахлестывала поводьями своего коня, вихрем летящего со звездного неба.