– Так, с меня хватит. – Папа вошел в комнату и встал у подножья кровати. – Вставай.

– Я устала, – ответила я безжизненным голосом, глядя в стену.

– Да. Уверен, твой праздник жалости к себе, длящийся уже неделю, жутко утомителен.

– Это несправедливо. – У меня сжалось горло. Он никогда не разговаривал со мной таким тоном. – Ты не понимаешь.

– Твоя правда. Я не понимаю, что ты чувствуешь, поскольку ты только и делаешь, что прячешься у себя в комнате и отмалчиваешься. Знаю, тебе больно, но ты не единственный человек, который когда-либо переживал утрату или проходил через серьезные изменения в жизни. И ты не единственная в этой семье, кто страдает.

Его слова полоснули ножом по моему горю. Я перекатилась на спину и впервые с тех пор, как вернулась домой, присмотрелась к нему, по-настоящему присмотрелась. Его лицо было строгим, но в глазах читались беспокойство и муки, от которых у меня сперло дыхание.

Я сморгнула слезы, из-за которых все поплыло перед глазами.

– Я не знаю, как об этом говорить. Я даже не знаю, кто я теперь.

– Знаешь. Ты моя дочь. Ты старшая сестра Финча и Айслы, лучшая подруга Вайолет, – он гордо улыбнулся. – Ты девушка, которая стала охотником, чтобы найти родителей, девушка, которая никогда не сдается, как бы ни было тяжело.

Я прислонилась спиной к изголовью и поискала взглядом Финча, но он уже ушел из комнаты.

– Я просто чувствую себя такой… растерянной. Все мои планы на колледж и жизнь… их больше нет. Что мне теперь делать?

– О чем ты говоришь? Ты по-прежнему можешь пойти в колледж и делать все, что захочешь.

Папа сел в изножье кровати. Когда я вернулась домой неделю назад, его защита не подпускала меня ближе чем на десять шагов. Лукас сказал, что это связано с тем, что я фэйри с камнем богини, и снял защиту, поскольку теперь, когда ки-тейн вернулся на законное место, в ней больше не было необходимости.

– Я не могу охотиться.

Агентство приостановило мою лицензию, узнав о моем новом «статусе». Среди охотников никогда не было фэйри, и они не знали, что со мной делать. Мне запретили охотиться до тех пор, пока они не решат, стоит ли возобновлять наше сотрудничество.

Насколько было известно другим охотникам, я взяла перерыв, чтобы восстановиться после пулевого ранения. Агентство держало правду в секрете – в основном потому, что СМИ поднимут большой ажиотаж, если мир узнает, что почти девятнадцатилетняя девушка пережила обращение. Работникам больницы приказали молчать, и никто не осмеливался перечить Агентству. Единственными людьми, знавшими правду, кроме Лукаса и его людей, были моя семья, Морис и Вайолет.

– Это временно, и ты все равно планировала пойти в колледж в следующем году.

– Чтобы изучать юриспруденцию и бороться за равенство фэйри, – многозначительно ответила я. – Я человек, обращенный в придворную фэйри. Кто воспримет меня всерьез?

– Любой, кто встретит тебя, – отец покачал головой. – Ты никогда не позволяла ничему сдерживать себя, так не начинай сейчас. То, что твой путь к мечте изменился, не значит, что ты не можешь добиться желаемого. Став фэйри, ты открыла для себя целый новый мир, полный возможностей, которых не было раньше.