— Колумбийском, возможно. Но мне нужно будет где-то жить...

— Ну, конечно, ты можешь жить у нас. Нас там почти не бывает, и если тебе нужно взять в долг на обучение, я могу одолжить тебе денег…

— Серьезно, Скарлетт?! Только не думай, что я согласилась окончательно, я просто размышляю по этому поводу. — Вообще-то я не предполагала затрагивать этот вопрос, за исключением того, что мне хотелось посмотреть на ее реакцию… не думает ли она, что я ненормальная.

— Обещаю, больше не буду затрагивать эту тему, пока тебя не увижу. — Она скрестила пальцы на груди. — А ты обещаешь, что выслушаешь Александра?

Я закатила глаза и залезла под одеяло.

— Я не собираюсь выставлять себя идиоткой.

— Конечно, не собираешься, но не отвергай его сразу, не выслушав… постарайся быть объективной. — Она оглянулась через плечо. — Я должна идти. Гвендолин хочет пить. Не совершай опрометчивых поступков, не посоветовавшись со мной, ладно? Не бросай работу, слышишь?

— Я обещаю, что не уволюсь, не сказав тебе ни слова. Я люблю тебя.

Экран потемнел, и я ничего не могла с собой поделать, но мне хотелось оказаться рядом с ней в Коннектикуте, а не здесь, в Лондоне. Как, черт возьми, мне удалось встретить именно такого же парня после стольких лет, когда я так хорошо уклонялась от подобного дерьма?

В дверь позвонили. Я перевернула свой мобильник, чтобы взглянуть на время, было после одиннадцати. Снова раздался звонок, когда я встала с кровати, а ноги в пушистых носках, опустились на пол.

— Вайолет, — проревел Александр в щель почтового ящика.

Я потопала вниз по лестнице и открыла дверь.

— Ты разбудишь соседей.

— Если бы ты ответила на мои звонки, мне не пришлось бы орать через щель в почтовом ящике.

Я сложила руки, запахнув кардиган, который одела поверх пижамы.

— Чего ты хочешь, Александр? Я пытаюсь уснуть.

Он нахмурился.

— Можно мне войти?

— Конечно, ты не можешь войти. Предлагаю тебе вернуться домой к жене.

Он отступил, как будто я ударила его по лицу.

— Что? Нет. — Дверь распахнулась настежь, и Александр втолкнулся в дом.

— Убирайся отсюда! — Закричала, отшатываясь назад. — Убирайся из этого дома.

Невозмутимо он закрыл входную дверь и посмотрел на меня.

— Успокойся, Вайолет. Я не знаю, черт возьми, что ты себе напридумывала, или как сильно себя накрутила, но тебе стоит выслушать меня — я уже три года не живу дома со своей женой. — Его голос звучал низко и ровно, как будто он пытался кого-то разуверить. Что, возможно, и произошло.

— Все. Меня это не интересует. — Я ворвалась в гостиную.

Он следовал прямиком за мной.

— Я видел ее дважды с тех пор, как мы расстались три года назад, и оба раза касались нашего развода.

Я уперлась рукой в бедро.

— Кто, мать твою, разводиться три года?

Он вздохнул и огляделся по сторонам, как будто пытался за что-то зацепиться, чтобы подтвердить свою историю.

— Не знаю, что тебе ответить на это, но ты сама говорила… я говорю исключительно то, что думаю. Я не собираюсь тебе врать.

— Даже если это правда, в чем я очень сомневаюсь, почему ты не сказал мне, что женат? Это не мелочь, Александр. Это не касается таких вещей, как если бы ты забыл упомянуть, что в детстве у тебя был лабрадор или ты не ешь курицу. Ты женатый мужчина. Я, бл*дь, открыла тебе свою душу в эти выходные, а ты забыл упомянуть, что у тебя есть жена?

Когда я перестала кричать, последний вопрос эхом разнесся по комнате. Я даже не поняла, что кричала.

Он посмотрел на меня, будто собирался что-то сказать, а потом отвернулся.