Она расширяла границы моего мира… когда я проводил с ней время, и еще, когда заставляла меня ходить в новые рестораны, устраивала пикники в ноябре и посещать музеи во время ланча.

— Она помогла мне за день увидеть и узнать намного больше. — Неожиданно Вайолет внесла небольшие изменения в мою жизнь, расширила мой однобокий взгляд на мир, и от этого я наслаждался каждым днем все больше и больше.

Скарлетт улыбнулась.

— Спонтанность — лучшее качество Вайолет.

— Одно из многих, — ответил я.

Мои ответы, казалось, успокоили Скарлетт, и мы перешли к ничего не значащему разговору о ее бизнесе и жизни, протекающей между Коннектикутом и Англией.

— Я слышал, ты бросила работу официантки, — сказал Райдер Вайолет. — И как жизнь?

— Другое дело, — ответила Вайолет. — Мне нравится. Мне нравится решать проблемы и новые задачи.

— У нее это очень хорошо получается, — вмешался я. — Слишком хорошо, на самом деле. Слишком квалифицировано.

— Что ты будешь делать, когда вернешься в Нью-Йорк? — Спросил Райдер.

Вайолет засмеялась.

— Ты знаешь меня, Райдер, я даже не планирую, что будет к концу недели. Понятия не имею.

— Ты все еще думаешь о Колумбийском? — Спросила Скарлетт у Вайолет, накладывая картошку на тарелку.

Я повернул голову, чтобы увидеть реакцию Вайолет. Колумбийский университет?

Она пожала плечами.

— Точно не могу сказать. Возможно. Я заполнила заявление. Они могут меня не принять.

— Я думаю, что возвращение к учебе было бы для тебя прекрасной возможностью, — сказала Скарлетт. — Ты обладаешь большим умом, который не используешь.

Возвращение в университет?

Я ломал голову, пытаясь вспомнить, упоминала ли Вайолет что-нибудь о том, что хочет получить еще одну специальность. Это была грандиозная новость. Почему Вайолет ничего не сказала мне? Очевидно, она думала о своем будущем больше, чем делилась со мной. И представляла свое будущее в Нью-Йорке в Колумбийском университете. Это был позитивный шаг. Мне бы не хотелось, чтобы ее талант пропал впустую, в виде официантки или, честно говоря, не далеко от официантки — администратором. Она явно должна делать что-то другое при своих способностях. Я был счастлив за нее.

Но эта новость слух мне резанула. И задела меня больше, чем следовало бы. Больше, чем я мог предположить. Потому что Колумбийский университет был в трех тысячах милях отсюда, и ее заявление на вступление было доказательством того, что ни один из ее планов на будущее не был связан со мной.

Я все время думал о своем будущем, но только в плане карьеры. Я тщательно продумывал все шаги по работе, чтобы понять, как это повлияет на мое желание пораньше стать королевским адвокатом. Я говорил с Крейгом и Лэнсом о своей карьере, что я должен сделать, чтобы ускорить процесс. Я постоянно смотрел на горизонт.

Но когда я видел себя в будущем, человеком с карьерой, которая могла соперничать с карьерой моего отца — лучшего адвоката в коллегии адвокатов, я видел только это. Я не видел ни дома, ни жены, ни детей. Я никогда не думал о местах, которые хотел бы посетить, или о том, что я имел на данный момент, мои мысли были исключительно только о работе. Если бы я заглянул хотя бы на два месяца вперед, когда должен был закончиться контракт Вайолет, что бы я там увидел? Стал бы мой мир, который ей удалось расширить, внезапно сокращаться? Станет ли он меньше в ее отсутствие? Менее интересный. Почти наверняка. Конечно, Вайолет стоило подумать о своем будущем, и я по идеи должен был этому обрадоваться. Но стану ли я грустить, если она исчезнет из моей жизни? И если ее вдруг не окажется в моем будущем?

— Кто бы мог подумать, что ты можешь быть такой сексуальной? — парировал он, подойдя к кровати.