Джим понял, что теперь никому из них пленник не нужен. Хьюго, помнится, ни в коем случае не должен убивать Джима, но сейчас он вполне расположен к этому. Следующий скользящий удар развернул шлем на голове Джима почти полностью. Он едва видел противника. Теперь сэр Хьюго может в любой момент сменить позицию и занять место, откуда его клинок будет разить без помех: тогда он покончит с Джимом.

Стало быть, следующий удар станет последним. Джим вдруг вспомнил о своей дуэли с чернобородым вожаком пиратов в тот день, когда они с Брайеном и горсткой латников освободили замок Смит. Ноги Джима по-прежнему действовали исправно.

Он подскочил, и его талия оказалась почти на уровне грудной клетки сэра Хьюго. Тот, похоже, менее всего ожидал подобного поворота событий; рыцарь как раз в этот момент занес меч и размышлял, как бы половчее садануть Джима.

Тут пятки бывшего баскетболиста со всей силой врезались в плечи, из которых Джим в течение всей битвы усердно выколачивал клинком пыль.

Сэр Хьюго опрокинулся на спину, так и не выпустив из рук меч. В следующую секунду Джим поставил ногу ему на грудь и просунул острие своего клинка между прутьев забрала противника.

– Сдаешься? – выдохнул он.

– Сдаюсь, – прохрипел сэр Хьюго, и тут с обеих сторон ристалища до Джима донеслись крики:

– Стойте!

Оба маршала, отшвырнув жезлы, неслись прямо к Джиму. Каролинус стоял на месте, но и его жезл валялся на земле у ног волшебника. Похоже, они решили, что Джим, как и сэр Хьюго, всеми фибрами души жаждет прикончить противника – ну, может, так оно и есть, точнее, было. Во всяком случае, теперь с этим покончено.

Он отступил на шаг и ударил ногой по запястью сэра Хьюго; тот не желал отпускать меч, но теперь пришлось.

Джим отшвырнул оружие подальше, чтобы враг не смог до него дотянуться. Он остановился, покачиваясь от усталости: парилка доспехов, измотанность сражением, реакция на победу – все это сложилось вместе. Джим почувствовал, как все вокруг него закружилось.

45

Потерял сознание он всего на несколько минут. Голос Каролинуса вернул Джима к жизни.

С огромным трудом он поднялся на ноги и тупо огляделся по сторонам, не в силах понять, что произошло за эти мгновения. Все вокруг изменилось. Облака слились, набухли и потяжелели, темным бельмом застлав небо. Неизвестно отчего поднялся ветер, причем дул сразу во всех направлениях. То справа, то слева, то вроде бы прямо в спину. Посох в руках Каролинуса вырос раза в полтора, и волшебник изо всех сил держал его.

Рядом с магом появились Брайен и Дэффид; они тоже обеими руками ухватились за посох. Откуда ни возьмись вынырнул Арагх и почти на уровне земли вцепился в посох зубами. Даже Джим, стоявший вдалеке от них, увидел, как огромные клыки волка полностью сомкнулись, пройдя сквозь дерево.

Все они, похоже, пытались удержать посох вертикально против усиливающихся порывов ветра. Все остальные зрители, словно овцы в бурю, сбились в стадо и поспешили перебраться через подъемный мост к массивным стенам замка, будто те могли защитить их.

– Джеймс! – вновь раздался голос Каролинуса. – Сюда! Скорее!

Джим оглянулся.

– Хватайся за посох! – надрывался Каролинус. – Снимай перчатки и берись за него голыми руками. Помоги! Быстрее!

Джим подчинился. Через минуту его пальцы обхватили деревянный посох, и для него все будто изменилось. Он словно снял с глаз темные очки и вновь обрел способность все видеть ясно.

Он узрел, что от вертикально стоящего деревянного посоха под прямым углом исходит множество лучиков света. Они разлетались в разные стороны: назад, обнимая собой людей, оказавшихся за жезлом: вперед, обволакивая тех, кто остался на поле. Лучи убегали вдаль и покрывали собой весь замок – от серых каменных оснований стен до зубцов башни, окружая его искрящейся каймой света, мерцающего и вспыхивающего огнем вечной жизни.