Изменить размер шрифта - +
Если только императору не надоест эта мышиная возня и он не набросится на степняков, чтобы проломиться к нам. Но тогда мы об этом узнаем. Но и в этом случае у нас будет как минимум еще год. В зиму, конечно, можно выйти в поход, да вот только зимы здесь настолько суровы, что вряд ли он отважится на подобный поход в отрыве от своих баз снабжения. – Поняв, что вновь сказал нечто непонятное, он отмахнулся от немых вопросов: – Не обращайте внимания. Вы ведь поняли, что я хотел сказать? Вот и прекрасно.

– И что ты намерен делать, сын мой?

– То, чего от меня и хотят архиепископы Йоркский и Саутгемптонский. Готовиться к войне и ковать оружие. Но только, коли уж у меня появилась фора по времени, делать я это буду более основательно, чем задумывал раньше. Ваша же задача, брат Адам, состоит в том, чтобы Святая инквизиция как можно дольше не совала сюда нос, потому как далеко не многие знают о том, что происходит на самом деле.

– С чего вы взяли, что можете отдавать мне приказы? – возмутился дознаватель.

– А я и не пытаюсь вам приказывать, – пожал плечами сэр Андрэ. – Либо мы делаем одно дело, либо не делаем. Вот и все. Я лишь предлагаю равноценный союз. С одной стороны – я, моя задача – в подготовке войска и его снабжения. С другой стороны – падре, он должен будет позаботиться о крепости духа паствы и доведении до них настоящего положения дел, так чтобы не поднялся бунт и нас всех не вознесли на костер в праведном гневе. И с третьей – вы, ваша задача состоит в том, чтобы инквизиция не совала свой нос в наши дела и не порушила наших начинаний. Вот как-то так, а иначе и пытаться нечего.

– Вы настолько уверены в своих словах?

– Хорошо, давайте посмотрим на это иначе. То, что задумали архиепископы, внесет смущение в умы паствы, умные люди сделают правильные выводы, но чем это закончится, если Церковь останется в стороне от этих начинаний? Кострами. Будет много, много костров – и еще больший страх в сердцах людей. Все. Иного такими методами они не добьются. Да, люди будут перешептываться, поползут различные слухи, но священники, которые должны сказать свое веское слово, станут либо отмалчиваться, либо с завидным упорством талдычить о том, что все это происки нечистого и его слуг орков.

– И что же предлагаете вы?

– Я предлагаю закрыться в Кроусмарше, всех впускать и никого не выпускать отсюда. Я уж позабочусь, чтобы людям здесь жилось лучше, чем там, откуда они придут, – настолько лучше, что они сами не захотят отсюда уходить. Торговлей займется мой друг, других торговцев я сюда просто не пущу. Это будет выглядеть нормально, учитывая то, что он едва не разорился, поддерживая меня в моем начинании, теперь же, чтобы отплатить ему, я замкну всю торговлю на нем: хотят торговать нашим товаром – пусть покупают у него и кусают локти, раз оказались столь недальновидными. Полная изоляция. И в условиях такой изоляции – работа священников: уверен, что у падре найдутся единомышленники, в особенности из тех, кто знает об Империи. Некоторые уже прибыли, а скоро прибудет и тот, кто станет настоятелем монастыря Святого Иоанна. А вот безопасность – уже ваша епархия, и как этого добиться – решать вам.

В тот раз брат Адам сумел найти в себе силы поверить сэру Андрэ. Он систематически отправлял с голубиной почтой донесения в епархию, упирая на то, что ничего предосудительного, за исключением дозволенного, в Кроусмарше выявить не удается. Иногда, примерно раз в месяц, он лично выезжал в Йорк, чтобы встретиться с архиепископом и в личной беседе сообщить то, чего не мог доверить бумаге. Конечно, он сообщал только то, что не могло возбудить в Игнатии подозрений по поводу того, что в Кроусмарше помимо дозволенной вольницы происходит еще что-то. Именно с благословения архиепископа брат Адам полностью закрыл баронство для посещения посторонними, так как будоражащие слухи, да еще и сильно приукрашенные, поползли бы по стране, а это было нежелательно.

Быстрый переход