У Оливии упало сердце. Теперь, когда все обвинения с него будут сняты и он станет вновь свободным, зачем нужна ему она, обыкновенная, ничего из себя не представляющая, неинтересная? Несмотря на все его заверения в любви, ее продолжали терзать сомнения. Кроме того, оставался еще один важный — самый важный — вопрос, который она так и не решила.

Но когда Дерек проходил на отведенное ему место в центре гостиной и, слегка повернув голову в ее сторону, лукаво подмигнул, Оливия расслабилась и облегченно вздохнула: все будет хорошо.

Защелкали вспышки фотокамер, десятки микрофонов потянулись к нему, когда Дерек, поздоровавшись с журналистами, начал рассказывать о запланированном благотворительном приеме, собранные деньги от которого станут первоначальным взносом в строительство онкологического центра в Грейт-Стоке.

Когда он закончил, кто-то из репортеров попросил его представить приглашенных. Дерек назвал несколько известных имен, и присутствующие одобрительно загудели. Затем посыпался град вопросов: намеревается ли он продолжать свою музыкальную карьеру после окончания срока трудовой повинности? Почему он решил сделать что-то для своего города только сейчас? Почему именно онкологический центр? Правда ли, что он делает это только для того, чтобы реабилитироваться в глазах общественности? Действительно ли он работал уборщиком мусора? И, разумеется, масса вопросов, касающихся судебного процесса и обвинительного приговора.

Дерек последовательно и терпеливо отвечал на все вопросы, касающиеся его дальнейшей карьеры и строительства центра, даже нашел в себе силы рассказать о своей умершей от лейкемии десятилетней сестре, но, когда дело дошло до вопросов об обвинении, он посоветовал адресовать их своему адвокату, который присутствовал тут же.

Адвокат Дерека сделал сногсшибательное заявление о том, что в деле его подзащитного открылись новые обстоятельства и очень скоро его невиновность будет полностью доказана.

Репортеры оживились и загалдели все разом.

Оливия облегченно вздохнула, подумав, что все идет как нельзя лучше, но, как оказалось, радоваться было еще рано.

Один из журналистов, маленький, юркий, с неприятным лицом и бегающими глазками-бусинками, протиснулся вперед и сунул свой микрофон в лицо Дереку.

— Я Филип Кавендиш из «Скэндал ньюз». Правда ли, мистер Логан, что домовладелица, у которой вы поселились, приехав в Грейт-Сток, ваша бывшая подружка?

Дерек непринужденно улыбнулся.

— Да, я знаком с миссис Мердок с юности. Мы учились в одной школе. Что-нибудь еще, мистер Кавендиш?

— Только один вопрос, если позволите, — с мерзкой улыбочкой проговорил репортер. — Не скажете ли вы, мистер Логан, в каких отношениях вы с этой почтенной леди сейчас?

Улыбка Дерека не дрогнула.

— В дружеских.

— Говорят, она приютила вас тогда, когда другие отказались?

— Это уже два вопроса, мистер Кавендиш, но я отвечу: да, именно так все и было. Миссис Мердок не только предоставила мне жилье, но все это время оказывала мне моральную поддержку, за что я ей чрезвычайно благодарен.

Противный репортеришка вдруг резко повернулся в сторону Оливии, тихо сидевшей в уголке, и уставился на нее, буравя ее своими глазками-бусинками.

— Вы ведь миссис Мердок, хозяйка этого дома, не так ли?

Взгляды всех присутствующих обратились на нее. К своей досаде, она почувствовала, как краска заливает ей лицо.

— А ваш муж?..

— Я разведена, — ответила Оливия одеревеневшим от волнения голосом. К чему клонит этот человек?

— У вас ведь есть дочь, не так ли? — с противной улыбочкой продолжал выстреливать вопросы репортер.