– Кажется, он ничего. Спрашивал, что ты любишь к чаю. Полли, не разрешай себя баловать и не приставай к нему.

Она повторяла эти слова – точь-в-точь автомат! – следующие несколько дней и всю дорогу в поезде до Лондона. Полли слушала, но не слышала. Теперь, когда ей стало страшно, она вся тряслась. Волновалась, конечно, но еще и тряслась. Они сели в поезд со всеми остановками на станции Мейн-Роуд, и Полли только и могла думать, что о странных пустых глазах Лаурели. Ей показалось, будто до вокзала Кингс-Кросс они доехали за полминуты. Полли подумала, как быстро, должно быть, соображает мистер Линн, раз выдумал всю историю про великана, пока ехал в поезде.

– Полли, не разрешай себя баловать и не приставай к нему, – сказала Айви, когда они вышли на платформу. – Полли, Полли, сил моих нет! Ну что ты озираешься?

Полли озиралась в поисках Себа или мистера Лероя. Она была уверена – они где-то здесь и даже если и не знают, зачем она приехала, все равно сразу догадаются: она же вся разнаряженная, в парадном платье. Самое непонятное, что от страха она преисполнилась еще большей решимости увидеться с мистером Линном. «Наверное, я все-таки храбрая», – подумала она.

Айви схватила дочь за запястье и потащила по лестнице на стоянку такси. Все это время Полли озиралась. Они взяли такси и назвали адрес мистера Линна, так как Айви знала, что адвокатская контора там где-то поблизости. Полли смотрела в заднее стекло – проверяла, не едут ли за ними другие такси с Себом внутри. Или большие роскошные машины, внутри которых сидит Лаурель. У Лаурели наверняка есть личный шофер, это уж точно. А сама Лаурель будет сидеть рядом в темных очках. Полли заметила очень похожую даму и испугалась до тошноты. Но это оказалась совсем другая дама. Тем временем Айви твердила адрес адвокатской конторы, а Полли должна была его повторять. Обе говорили как автоматы.

– Скажи ему, пусть приведет тебя туда ровно в полшестого, – повторила Айви, когда такси остановилось. – И не разрешай…

– Не разрешать себя баловать и не приставать. Знаю, – отозвалась Полли и вылезла на тротуар.

И тут же все забыла – от радости, что очутилась на пустой улице, где нет ни Себа, ни мистера Лероя, ни, главное, Лаурели.

Дом, где жил мистер Линн, был лондонский-прелондонский – с высоким крыльцом, ровными рядами окон и кучей звонков у двери. Полли нашла звонок с табличкой «ЛИНН» и нажала кнопку. Дверь тут же открыла шикарная молодая дама в тугих джинсах. На обтянутом джинсовкой бедре дама держала младенца и так весело улыбалась Полли, что девочка тут же вообразила, будто это миссис Линн. Оказалось – нет. Дама обернулась и крикнула:

– Эй! Третий этаж! К Линну!

Мистер Линн уже бежал вниз по обшарпанной лестнице.

– Извините за беспокойство, Карла, – сказал он. – Привет, Полли… То есть, конечно, Геро.

– Ничего, я все равно ухожу, – отозвалась Карла.

Выволокла из-за двери коляску и потащила с крыльца, считая ступеньки, а Полли застыла на месте и некоторое время мучительно соображала, что говорить.

Полли помнила мистера Линна человеком-черепахой и страусом в золотых очках – да он и сам так написал в письме, – в общем, существом смешным и жалким, вот почему она страшно растерялась, когда обнаружила, что он вполне нормальный, просто очень высокий и тощий. Хуже того, мистер Линн тоже мучительно соображал, что говорить. Они стояли и таращились друг на друга.

На мистере Линне были джинсы и старый свитер.