— Сколько ещё? — вдруг спросил Людвиг, до этого молчавший почти целый день.

— Час, может два, — ответил Эйнар, чуть подумав. — До темноты успеем.

Парень что-то промычал.

— Что?

— Я молчу, — удивился рыцарь.

Звук шёл не от него. Раздался стон, совсем рядом.

— Кто это? — прошептал Людвиг.

— Я-то откуда знаю? — так же шёпотом спросил Эйнар. — Я гляну, а ты стой тут на этот раз!

Парень кивнул и присел у ближайшего дерева, положив руку на эфес меча. Эйнар пошёл на звук. Хоть бы не очередной сгоревший. Но этот человек ещё жив. Он сидит, прислонившись к дереву, и держит руки на животе. Зажимает рану? Паршиво. На незнакомце кольчуга, поверх которой окровавленная накидка с гербом — четыре чёрных ромба на красном фоне, образовывавшие один большой ромб. На поясе висят пустые ножны.

— Кто там? — спросил Людвиг, когда Эйнар вернулся.

— Раненый. Пошли дальше.

— Мы поможем?

— Нет, идём дальше.

— Но…

— Идём!

Рана в живот — почти всегда смерть, Эйнар не умел лечить такое. Да и как это лечить, это не повязку наложить и не плечо вправить. Мазь Берны тут не поможет, разве что облегчит боль. Нужно уходить. Но он остановился и выругался про себя за очередной дурацкий поступок.

— Вернёмся.

— Ты передумал?

— Может, он скажет, кто его ранил.

Да, стоит помочь. Если поблизости есть бандиты, лучше знать об этом заранее. Но когда Эйнар вернулся и присмотрелся к раненому, уверенность, что получится сделать хоть что-то, улетучилась. Парнишка умирал.

— Он из наших! — сказал Людвиг. — Посмотри на герб. Откуда ты?

Он тронул раненого за плечо. Тот простонал. Эйнар отпихнул островитянина и взглянул на рану поближе. Всё слишком плохо.

— Нет, — парнишка открыл глаза. — Нет, пожалуйста. Не убивайте.

— Ты сможешь помочь? — Людвиг смотрел с надеждой, будто не видит, во что превратилось брюхо несчастного.

Эйнар не ответил. Кто-то выстрелил в живот, в рану попали разорванные кольчужные кольца и обрывки ткани. Чудо, что мальчишка ещё жив. Но это ненадолго.

— Воды, — прошептал раненый.

— Дай ему воды.

— Нельзя, он… — Эйнар прокашлялся, чувствуя болезненный комок в горле. — С такой раной…

Такое даже Берна не смогла бы вылечить. Парнишка простонал и закрыл глаза. Эйнар пощупал пульс на шее.

— Умер.

Зря потратили время. Зачем он послушался этого нытика и вернулся? Но ведь покойник не сам себя ранил. Кто-то стрелял, но далеко, раз самого выстрела они не слышали. Рядом с телом видны следы копыт, значит, мальчишка уходил от преследователей на коне, пока не упал.

— Жаль, — Людвиг протянул руку, наверное, чтобы закрыть глаза покойного, но передумал. — Бедняга, не повезло.

— Надо уходить.

— Эйнар, берегись!

Рыцарь выхватил меч. Эйнар успел повернуться и увидел, как в лицо летит большой волосатый кулак. Свет померк, голова дёрнулась, в шее хрустнуло.

— Чуть меня не зарубил! Сука!

Он упал и увидел, как приближается грязный сапог. Боли не было, но лицо онемело. Здоровенный детина замахивался для нового удара, совсем в другое место. Эйнар успел сжаться, и получил в бедро. Не так ужасно, как если бы пинок достиг цели, но всё равно больно. Кто-то пнул в затылок, отчего загудело в ушах и побежали мурашки по всему телу. Если притвориться, что потерял сознание, то, может, перестанут бить. А то забьют насмерть.

— Вяжи их!

Сзади раздался стон, затем хруст и крик.